Шерше ля фам в метро

Два шага.

Навесив маску безразличья,
Придав лицу печальный вид,
И тем храня закон приличья,
Стою в дверях, а поезд мчит.
Вагон окинул беглым взором.
Увы, он масками набит.
В них нет огня, мечты, простора.
Лишь пустота, а поезд мчит.
Вдруг две звезды сверкнули рядом!
О, как недолог их полёт.
Но я уже прикован взглядом,
И тает безразличья лёд.
Их тайный смысл, загадок бездна
Притягивают как магнит.
И отвернуться бесполезно,
И посмотреть – глаза слепит.
Их блеск меня уже торопит
Вступить в неравную игру.
Уж слышу в недрах сердца рокот
Вулкана, рвущего кору.
Мчит поезд, два шага меж нами.
Их сделать, значит преступить
Границу меж двумя мирами,
Чтоб два в один соединить…
Вулкан взорвался, будь что будет!
Одна лишь мысль – почти что крик
О том, чтобы в вагоне люди
Исчезли, ну хотя б на миг.
На миг, пока на чудном лике
Ещё сверкают две звезды,
Пока в моём безмолвном крике
Навеки не исчезла ты!
********************************

 Проехали!

Влез в вагон, знакомый вижу зад,
ножки стройные, чему всегда я рад.
Талия, как прежде, шестьдесят.
И лицо с чертами без изъяна.
Вид загородил какой-то гад.
Перекрыл восторженный мой взгляд:
"Отодвинься ты чуть- чуть назад,
я ж смотрю на даму, обезьяна!"

Я уже мечтаю о свечах,
ужине, прелюдии в речах,
о бессонных пламенных ночах,
в Камасутру добавляя позы.
О любви негаданной дарах,
о невинности, забывшей страх,
о несмелых утренних лучах
с запахом её волос и розы.

«Господи, ну как же хороша!
И, наверно, светлая душа».
А в кармане ключ и ни шиша.
Где-то был ещё червонец вроде?
И сомненьем душу в хлам круша -
как прожить на свете не греша,
я, сказав своим сомненьям "ША",
понял вдруг - ПРОЕХАЛИ! Выходим.
20.02.07.
********************************

Отличная тусовка.

Московское метро – отличная тусовка.
Особенно с утра, кто прётся каждый день.
Парфюм, дезодорант, кто как сумеет ловко
прельстить иль отпугнуть. Ну, как кому не лень:
иль запахом цветов, иль смачным перегаром,
преображеньем тел, забытых во вчера,
где день прошёл не зря и ночь почти недаром,
и новых дел в башке великая гора.

Но! Слишком уж хитро
устроена природа.
Одним лишь чувством, нет,
не обойтись, увы.
Мы так близки в метро
и ближе год от года,
что осязаний след
сильней людской молвы…

…Прости, что я за зад тебя схватил в раздумье.
Два года ездить близ и не узнать, как там?
Я сам уже не рад, мой жест сродни безумью,
ведь женщина скорей доверится словам.

Ну, вот и весь рассказ. Пощёчиною звонкой
небритая щека пылала только миг,
когда ты, написав своей рукою тонкой
мне имя на руке, я истину постиг.

Не думаю, что я маньяк, скорей мечтатель.
А, впрочем, машинист в пылу своей мечты,
нажал на тормоза… И вот в моих объятьях
инерции закон осуществляешь ты.

Мне весь твой гардероб знаком зимой и летом,
и родинка твоя над верхнею губой.
Чтоб чувства описать, не нужно быть поэтом,
тем более, когда встречаешься с судьбой.

Московское метро! Знакомой незнакомкой
так долго в нём тебя я сердцем принимал,
что даже машинист сказал по связи громкой:
«Ребята, вам сходить. Пора. «Речной вокзал».
01.08.07.
********************************************
Привет из джинсов.

Жужжит мобильник как вибратор
в кармане джинсов. Мой куратор
из-под земли достал меня.
А тот, что от кармана близко,
не отвечает, пал так низко
и затаился. Вот свинья!
Но даже применяя силу,
надежды нет достать мобилу,
ну, а тем более его.
Вот и скажите, на кого
могу теперь я положиться,
когда он, гад, с утра ложится,
боясь ответить на звонок?
Ему, как видно, невдомёк,
что средь толпы бурлящей каши
не разобраться, кто тут наши,
а кто, простите, ренегат.
Пусть, нет в вагоне райских врат,
а, просто двери отворились.
Мы вылились, другие влИлись.
И на платформе нет манер!
Но воздух чище не в пример.

Потрёпанный в начале дня,
в руке мобильник у меня:
«Алло! Ну, здравствуй, дорогая,
Ещё лежишь? Ещё нагая?
Ну, ты даёшь! Тогда привет
тебе из джинсов. Мин там нет.
Прости, что он не смог ответить.
Метро, однако. Тут не светит».
02.10.07.