Я еще ничего не знаю

 Смутная прелесть ошибки потустороннего эпидермиса выкованной эпистолярности хиповской емкости, обескуражено трафаретно мелькала нескладной изящностью. Тургенев обманывал женщин как перепелок и посылал воздушные поцелуи отважным фазанам из стремной юдоли тишины. Точка. Тире. Здравствуйте мадемуазель! Асунсьен? Улыбка вечера. Слюда заката на узкой глади космического крейсера Аврора. Восхваление предвестников непокорности, размывали бастионы пьяных девиц. Плаха венценосного гомодрила изошла на выдох провокаций, и не поняла, как ласково плескались прошивая броню, розовые подснежники мемориальной доски, обвитой кровяным полотенцем Кафки. Если вдруг наступит война, я выброшу в окно все неизбежности детской ярости и стану атаковать нашего дворника Тимофея, насильника и извращенца, и бабника с большой буквы. Моя застенчивость сбивает вас с толку? Я очень страшный человек! Бурлески из кремовых оргий колючих ветвей самозабвения. А куда подевался Миллер? Ведь не гнусные полчища кривоногих консьержек растерзали его? АНАХОЛИСТАД - важнейшая церемония пунктуальных транскрипций еженедельника. Почему в цветущем саду предателей не нашлось ни одного иноверца? Неофит, растекшийся по скалам, предупреждал шаманов о своем распутстве. Ты знаешь это? Все.