инквизиция сентября

1.
Осень – рябиновый выродок.
А книги не жгут обычно –
жгут письма
и листья…
А книги не жгут. Привычно
на крышу гитару выволок –
буду играть осень…

2.
А дышать то нечем!
На окошке пылью
я рисую плечи
сентября.

3.
В какие рифмы ты б загнал мою прощальность? –
я осенью дышу через порог.
Под чем-то кто-то прячет ту реальность,
которой мы читали некролог.

В какие рифмы ты б загнал фонарный ветер?
Я осенью не различаю дат…
а помнишь ту картину на рассвете –
канатоходец…порванный канат…

4.
Осень – фонарная слабость,
терпкая ревность, дрожь переносицы.
Осень – протертая сладость,
рифмы навылет – многоголосица.

Осень – и грудью на рельсы
через шлагбаум. Ваше Высочество!
Сколько на ваших ручных
набежало? Привет одиночество! –

ждали – не ждали – через порог
и на кресло – приехали, здравствуйте!
У светофоров так много дорог –
поехали к августу!

5.
…на балконе ангел
плюет на прохожих –
видно это плохие люди –
ходят под чужими балконами
и смотрят в чужие окна
разглядывают занавески
горшки с цветами
заглядывают в души…

…но есть другие люди –
лезут в душу,
в грязных ботинках,
садятся на крылья,
сминают перья,
теряют крошки,
дожевывая совесть…
…плюй на них, ангел!...

6.
Сколько жизни вокруг – немоей!
Телефонных звонков – немоих!
И пустых (немоих) новостей.
Перечесть бы…затих-
ла осень – впечаталась жизнь
в мрамор белых ладоней – гранит.
Из цветаевских трех тишизн –
выбираю все три. Болит
спепеленная рвань тетради…

7.
Май потерялся в карманах затрепанной куртки –
терпко, печально сентябрь врачует балкон.
На фонари осыпают цветные окурки –
черного…белого фильма французский флакон.
8.
Долго еще будешь искать себя в чужих стихах?
Долго еще будешь душить себя неумением плакать?
Долго еще будешь играть во «мне все по фигу»? –
ты же боишься смерти! И луны боишься и холода.
И окна зашториваешь на ночь, чтобы не видеть темноты.
Долго еще будешь водить пальцем в воздухе,
рисуя чужой портрет?
Долго еще будешь считать пульс осени? – она и так жива!
…Долго еще буду…

9.
Четыре стены, потолок, пол,
розетка, кровать, письменный стол.
В розетке живет электрический ток,
а стены держат немой потолок.
На стенах обои – зеленый цвет.
Кровать – на кровати коричневый плед.
Обычно. привычно. Гитара в углу.
Обычно. Привычно. Да – я здесь живу.
…сегодня ночует здесь осень…

10.
не спросилась – оплела
слепотой рябиновой.
Раскраснелась, расцвела
осень сивогривая.

Бьет копытом. Без узды,
да без стремени –
восемнадцатым годком
да по темени.

11.
Чужие! Смотри какие они все чужие!
Звонят друг другу по телефону, чтобы
положить трубку!
Телефон…да что он может, когда
кругом осень и гудки в трубке
и номер на последней страничке
вечности написан черными чернилами –
что тогда может телефон? –
он ничего не может.
Не может и не значит.
И не звонит.

Чужие! Смотри какие они все чужие!

12.
Осень! Выпей яду!
Залпом и до донышка!
За моей оградой
не светило солнышко.

За моей оградой
сон-трава да вороны.
Осень! Выпей яду!
На четыре стороны

проводи пропащую
душу. Да не спрашивай –
в сентябре запуталась
память. И не страшно мне –

за моей оградой,
где не светит солнышко.
Осень! Выпей яду!
Залпом и до донышка

13.
Они ходили по крышам,
они кормили кошек
с рук.
А слышишь, друг,
акустический стук? –
это сердце.

Они убаюкали осень –
она научилась плакать,
как люди –
от них не убудет.
А дальше будет
зима.

Они ходили по крышам,
а за спиной были крылья –
они безымянны,
рифмуется с Анной,
не правда
ли?

14.
В письмах обычно пишут адреса.
Безадресные письма возвращаются назад.
Или теряются –
Он собирает эти письма, и встречает осень
на балконе августа,
держит руки в карманах
и молчит.
Он умеет дышать,
к его ногам слетаются листья,
а он смотрит на небо и щурится.
Он жалеет недолетевших
и прощает бескрылых
и собирает безадресные письма.

…а куда уходят безномерные звонки?...

15 (инквизиция сентября или грустный конец)

На перекрестках сезонности –
жгут листопады
усталые дворники.
Сколько прохлады
осталось на пальцах
растрепанной осени?
Сколько в рябиновых косах
сентябрьской проседи?
Листья сжигают!-
горит хлорофилл – инквизиция.
Небо прощает больное
прощание с птицами.
А на рассвете сроднилась
душа с одиночеством.
Там догорают последние листья,
Ваше Высочество!


 (3-15.09.07)