И душа поет свое пустынное соло...

Ночь в белое облекает.
Кладовая не оскудевает.
Память работает в три оборота,
Ожидает кого-то.

Опустели нездешние с неба отели.
Влюбленные объясниться в любви не успели
И ушли за кулисы как театральные куклы.
Погасли напрасные звуки.

Клаксоны не тревожат чуткую совесть
И другая диктуется повесть.
Включается музыка из страны совершенства
Ближние входят в блаженство.

Сны налетают со скоростью футбольного гола
И душа поет свое пустынное соло
Среди неоновых городов в очистительном одиночестве,
Светло о себе пророчествует.

Три микрофона сменили три жестких кровати,
Почерк письма, не разобрать его.
Что-то тайнопись прошлого вопиюще глаголет.
Милосердная Матерь в люльке покоит
Дитя, висящее в 100 метрах над небоскребом
И покрывает его одеялом особым.

Отыграла пастушечья свирель последние трели
И подмостки ДК* опустели.
Еще с полчаса мысль кружится в Петербуржской метели.
По ТV ночную крутят премьеру –
Чью-то жизнь выдают за химеру.
Затаскали невинного по казенным инстанциям,
Не открыта любовь цивилизации рацио.

О как незаметно часы на руках отстучали
100 тысяч лет проведенных в глухом подвале.
На реанимационном одре в Покровской больнице
Я летел на крылатых конях колесницы.

*ДК - Дом культуры.