Разговор с зеркалом о раскрасавице-подружке

ПаРоДиЯ иЗ шКоЛьНоЙ тЕтРаДи

Ещё в пятом классе, когда было мне лет двенадцать, внимательно читая одну из самых известнейших сказок А. С. Пушкина, я невольно задумался над тем, как женщина может быть одновременно и «румяней, и белее». Это же настоящий нонсенс, то есть бессмыслица, нелепость. Неужели, воображал я, спрашивая сам себя, героиня пушкинского произведения лежала на одесском летнем пляже – и часть тела у неё получила красные ожоги, а часть белела, как молоко, так как солнечные лучи не касались тех, других, мест?.. И захотелось мне пошутить над не совсем понятными мне строчками, представьте себе, самого Александра Сергеевича!.. Так родилась одна из первых моих школьных поэтических пародий. Долгие годы, однако, я никому её не показывал, предчувствуя, что меня будут ругать, обвинять в нескромности,зазнайстве, кичливости, чванстве, форсе, дескать, замахнулся на гения, и раздастся злая реплика: «Пушкин – солнце русской поэзии, а ты кто? Безусый, задрипанный сопляк, недоучка, ученик пятого класса средней школы! Как ты посмел вообще такое писать?!»
 Что ж, и всё-таки осмеливаюсь показать эту свою «стиходерзость», возможно, выставляя себя, давнишнего школьника, на посмешище.
Смейтесь на здоровье!

РАЗГОВОР С ЗЕРКАЛОМ
О РАСКРАСАВИЦЕ-ПОДРУЖКЕ

«Свет мой зеркальце! Скажи,
Да всю правду доложи:
Я ль на свете всех милее,
Всех РУМЯНЕЙ И БЕЛЕЕ?»
И ей зеркальце в ответ:
«Ты, конечно, спору нет;
Ты, царица, всех милее
Всех румяней и белее».
И царица хохотать…
Александр ПУШКИН
(«Сказка о мёртвой царевне
и о семи богатырях», 4.11.1833)

Пушкин раз вошёл в светлицу.
Видит: зеркало искрится,
А у зеркала – ей-ей! –
Рот почти что до ушей.
Изо рта торчит язык,
Что давно болтать привык.
И спросил великий Пушкин:
– Не видало ль ты подружки,
Кто румяна и бела,
Как тигриная пчела,
Кто добрее всех и злее,
Всех желтей и зеленее,
И слабее, и сильней,
Кто коричневей, синей
И бесцветнее омара,
И лазурнее загара,
Вся сиреневей, чем манго,
И светлей, чем негритянка,
И алее, чем маслины,
Золотистей, чем рубины,
Изумрудней солнца юга
И оранжевей жемчуга?
Где ж она, моя подруга,
Кто чернее белой кляксы,
Белоснежней чёрной ваксы,
Хоть белей, чем нефть и сажа,
Раскрасавица та наша?

И ответило зерцало
В обрамлении овала
(Так сказал зеркальный свет
Саше Пушкину в ответ),
Чуть кривя свои обличья,
Хохоча до неприличья,
Улыбаясь иронично:
– Сказки пишешь ты отлично,
Рифм эксплуатационник,
Но, как видно, ты – дальтоник?!
Да, я знаю, та особа
Вся малиновей укропа.
Нету краше в мире лика –
Изумруд, краплак, индиго.
Фиолетова, как дыня.
Ходит важно, как гусыня.
Вся красней, чем огурец…

Тут и сказочки конец.