Когда я умру

«Когда я умру – я стану ветром
И буду жить над твоей крышей.
Когда ты умрешь – ты станешь солнцем
И все равно меня будешь выше.
 Осенним ветром я буду где-то
Летать с тобой ветром по свету,
Ты не поймешь, а я не заметно
Шепну теплом: «Ах, солнце, Где ты?»
 Только ты не будь пока солнцем.
Слышишь? Я буду петь тебе песни с крыш,
Я буду снова той, кем ты дышишь..
Осталось лишь ветром стать..
Я буду ждать лишь твоей улыбки,
Буду слушать твои пластинки,
С твоих ресниц собирать снежинки,
Осталось лишь ветром стать..
 Когда я умру – я стану ветром
На землю падать первым снегом,
Смеясь, летать с тобой по свету
И нет счастливей в мире этом.
 Когда ты умрешь – ты станешь солнцем
И украдешь мои морозы,
И зацветут в садах мимозы,
А в сердце льдинки – станут слезы.
 Только ты не будь пока солнцем.
Слышишь? Я буду петь те6е песни с крыш,
Я буду снова той, кем ты дышишь..
Осталось лишь ветром стать..
Я буду ждать лишь твоей улыбки,
Буду слушать твои пластинки,
С твоих ресниц собирать снежинки,
Осталось лишь ветром стать...»
 М.

Кто-то мне сказал, что я сегодня умру. Этот кто-то не был врачом, ведь врачам свойственно ошибаться. Их диагнозы и прогнозы не всегда оправдываются и, даже если ты слышишь печальные слова из уст человека в белом халате «мне очень жаль», все равно тешишь себя надеждой и веришь, что уникальное чудо исцеления произойдет именно с тобой. Это не мой случай, ведь у меня внутри нет ни тени сомнения – Я УМРУ СЕГОДНЯ.
Возможно, мне сказал это сам Бог, только я этого не помню. Спустился ко мне, когда я еще спала, нервно ворочаясь с боку на бок, и, не потревожив моего сна, вложил в мою голову эту нелегкую мысль.
Смерть… - я почему-то ее не боюсь, ее незачем бояться, когда знаешь точное время ее прихода, когда не надо растерянно поглядывать на часы, молясь про себя, чтобы она оказалась в твоем случае непунктуальной. Стрелка запульсирует на цифре 12 – и все закончится секунда в секунду. Рано или поздно, все мы попадем под ее незрячий и, в тоже время, всевидящий взгляд. И сейчас МОЯ очередь.
Я беру в руки часы и сажусь в кресло. У меня остался ЦЕЛЫЙ час. Конечно, кто-нибудь скажет мне: «Ты что, полоумная? ЦЕЛЫЙ час? Ты считаешь, что это много?»
Я ждала этого вопроса, потому знаю, как на него ответить.
Да, именно МНОГО. Ты живешь всю свою молодую жизнь не задумываясь, что ведь «завтра» может и не наступить, а «сегодня» ведь может и не стать для тебя «вчера». Ты не считаешь прожитых дней, измеряя все годами, смешно, но часто ты даже не можешь вспомнить, что происходило с тобой около получаса назад, не ценишь красоты восходящего солнца, валяясь в постели до полудня, а ценность секунды для тебя вообще не имеет значения.
Сегодня я научусь ценить время, научусь его уважать, а секунды, такие последовательные в отличие от меня, не стану обзывать мелочью.
Впервые за всю свою жизнь, я по-настоящему задумалась: Как мне использовать «мой целый час»?
Сложный вопрос.
…Если бы у меня оставалось, скажем, лет 10, что сейчас для меня сродни бесконечности, я бы не колебаясь, дала ответ:
- Посвятила бы это время семье. Прожила бы его так, чтобы на исходе тех дней, я смогла бы наблюдать любящий взгляд своей частички, слышать биение его счастливого маленького сердечка, дарить ему радость и любовь, наделяя тем самым смыслом жизнь свою.

Но у меня не 10 лет. И даже уже не час.
У меня сорок минут…

Если бы у меня оставалось, скажем, лет 5, что для меня сейчас сродни бесконечности, я бы, немного подумав, ответила:
- Сделала бы так, чтобы всепоглощающее одиночество, царящее сейчас у меня внутри, освободило место для совсем иных чувств. Может одиночество и не заслуживает, чтобы его прогоняли, но у меня не было бы другого выбора. Оно обладает достаточно сильными чертами, оно переполнено пониманием к тебе, знает о таких понятиях, как справедливость и гордость, но все же у него есть один недостаток: словно небо с солнцем, одиночество неразлучно с пустотой, которая обладает действительно скверным характером. Если бы у меня было в распоряжении 5 лет моей жизни, я бы потратила их на борьбу с этой пустотой. Только, пожалуй, не со своей, а с пустотой в сердцах действительно одиноких.
Каждый день после работы, я садилась бы в машину и ехала в наш городской детский дом. Вот, где поистине царят разбитые судьбы, красные от слез глаза и одинокие души. Эти дети не смотрят телевизор, они смотрят через оконное стекло во двор, с тревожным трепетом ожидая, что вот-вот, с минуты на минуту, из-за угла появится человек, который одним своим объятием сможет сделать их счастливыми. Брось в эти открытые глаза свой теплый взгляд, нежно коснись волос ребенка, расскажи ему незатейливую сказку, вложи в его маленький кулачок, бесполезную по своей сути, конфету…- и ты услышишь в ответ его, переполненное надеждой: «Мама, я знал, что ты придешь за мной…»
Страшнее всего то, что эти дети никому не нужны, о них город вспоминает лишь тогда, когда показывают очередную передачу из серии «неблагополучные семьи»; возможно, он даже «частично» прослезится, погрустит немного, а затем спрячет излишние переживания поглубже, как сделал это с самим зданием приюта, убрав его подальше с глаз, на свою окраину, куда ходит лишь один чахлый, работающий в убыток, автобус.
У меня там нянечкой работает знакомая – несчастная женщина, сумевшая привыкнуть…, и я без труда могла бы приходить туда каждый вечер, по крайней мере, на несколько часов. Вы спросите: Зачем? Что я одна смогу сделать? Что я смогу им дать?
…Семью? Деньги? Уверенность?
Нет.
Внимание – Да. Как мало, но в тоже время, как много может стоить это понятие!
Выслушать сбивчивую, не совсем ясную историю о том, что люди на самом деле умеют летать, расчесать спутанную и неказистую челку мальчишке, тихо сопящему у тебя на руках, научить их всех какой-нибудь веселой игре, помогая тем самым на время забыть, что такое «я никому не нужен».

Но у меня не 5 лет. И даже уже не час.
…У меня 20 минут.

Если бы у меня оставался, скажем, год, что сейчас для меня сродни бесконечности, я бы немного подумав, ответила:
- Продала бы все, что у меня есть: машину, квартиру, мебель – все, абсолютно все. Так получилось, что я одно и мне незачем будет советоваться по поводу этих продаж, не придется бегать по нотариальным конторам, улаживая проблемы с родственниками и выслушивая их колючее «она сошла с ума».
Продала бы все – и уехала. Уехала бы куда-нибудь, где можно было бы встречать каждый мой рассвет, провожать каждый мой закат, писать мои глупые сказки, складывая их в аккуратную стопочку возле письменного стола, спать в гамаке и просто тихо мечтать.

Но у меня нет этого года. И нет уже даже этого часа.
.. У меня 5 минут.
Нет паники, нет страха, меня не пугает размеренное тиканье часов в руке. Я просто решила, как потрачу свое уже затухающее дыхание.
Я беру телефон и по памяти набираю номер.

..2 минуты..
 - Привет. Вот уж неожиданно мне услышать твой голос, - негромко сказали в моем телефоне.
- Я хотела тебе кое-что сказать… Не забывай меня никогда, пожалуйста. Прости за глупости и нерешительное молчание. Просто помни, что я тебя очень сильно… люблю…

30 секунд.

Мне не успели ничего ответить, но я знала, что где-то в покинутом мною мире, сильнее и четче стало биться сердце, потеплели пальцы, сжимающие телефон, а легкая и счастливая улыбка озарила лицо моего действительно правильного решения.

Меня больше нет. Но я живу в чьем-то сердце..

..Смерть не пугает тех, за кем приходит, а страшно станет лишь тогда, когда осознав, что остался тот единственный, последний час жизни, ты поймешь, что свое «люблю» тебе некому сказать. Его никто не ждет, не слышит и не ищет. Страшно станет лишь тогда, когда ты посторонними глазами будешь смотреть на свое тело, которое поскорее захотят спрятать в сырую землю твои близкие и друзья, чтобы, проплакав лишь одну ночь, не вспоминать затем о тебе, не вспоминаешь о них сейчас ты…

ЭПИЛОГ.
«Тело мое было найдено в 5 утра. Как я и предсказывала – у меня остановилось сердце, и все мои руки были исколоты.
При мне нашли папку с протоколом. На одной странице был вопрос «В чем смысл моей жизни?», а все остальные были исписаны только одним словом…
 ЛЮБОВЬ…»

«Богиня» Ренаты Литвиновой.