Любовь для неё

 Любовь для неё.

- Зачем ты делаешь это? – спросил он вдруг.
- Ты знаешь… - спокойно ответила она.
Что случилось? Почему он спросил это? Он никогда её не спрашивал об этом. Он просто тихо позволял ей делать это с ним, но никогда, никогда не спрашивал об этом. Он покорно пошёл на кухню. Молчали оба. Они всегда молчали. Этот привычный короткий путь на кухню. Коридор. Сколько раз уже он проходил эту дорогу? Сколько раз он шёл по этому тёмному ковру? Сколько раз он открывал эту дверь с матовым стеклом? Он уже не помнил. Да и не считал больше. Но в груди болело. Эта слабая ноющая боль с левой стороны… Он уже и забыл, когда там не болело. Вот привычный деревянный стул. Он всегда садился только на него. И сейчас сядет. Но много ли ему осталось? Он не знал. Хотя… Догадывался. Да, он догадывался, что остался всего кусочек. Может быть на два раза. А может и на один. Но он не мог запретить ей это. Да и не хотел.
За окном шёл мокрый снег. Был уже вечер, точнее восемь часов вечера. Часов на кухне не было, но он знал время наверняка. Он знал время, и в этом нет ничего странного. Ведь они всегда приходили на кухню только в это время. И только в это время она наслаждалась вкусом его любви.
Тусклый свет. Почему он такой тусклый? Раньше он не был таким… А может, это предзнаменование? Но предзнаменование чего?... Он знал ответ, но не хотел думать об этом. Он послушно ждал.
А вот и нож, которым она всегда пользовалась. Ему не нравился этот нож. А ей нравился. Он нравился ей больше, чем другие ножи. Он такой большой, острый, гладкий. В нём даже можно увидеть своё отражение. И она всегда видела в нём свою улыбку… Да она улыбалась. Ведь она была счастлива. Он любил её, и она вкушала его любовь. Она чувствовала её. Его любовь струилась в её венах и согревала её… Согревала до последней клеточки её организма. Она не могла без его любви. Она бы замёрзла, если бы не его любовь. Замёрзла бы, окоченела. А он не мог позволить этого. Поэтому самоотверженно любил её. И позволял ей наслаждаться его чувством.
Он думал. Сидел на своём привычном стуле и думал.
- Ты готов, любимый? – услышал он дорогой ему тихий голосок.
Очнулся. Увидел её ясные светлые глаза. И такие счастливые, такие блестящие!
- Ну что, уже всё? – спросил он, заранее зная ответ. Она улыбнулась. Какая тёплая улыбка! Такая родная, нежная.
- Расстегни рубашку, милый, - произнесла она с нотками повеления. Он сделал, что она попросила. Он всегда это делал. Это стало для него привычкой, образом жизни. Его короткой, но, как-никак, счастливой жизни. Да, он был счастлив. Он носил в сердце любовь и поэтому был счастлив.
Но что это? Почему? На этот раз она взяла совсем маленькую мисочку!... Неужели всё! Как жаль…
Пронзающая острая боль. Такая знакомая. И тоже привычная, как и стул, на котором он сидел. Какое холодное лезвие. А чему он удивляется. Да, холодное. Оно всегда было холодным. И сегодня последний раз ощущает он эту прохладу. И он это понимал.
Миска быстро наполнилась. До краёв. Как быстро! Но это было последнее. Он видел, как она берёт изящную серебрянную.вилочку с длинными зубьями. Но больше он ничего не чувствовал. Только видел. Он видел огромный нож и её голубые глаза. Видел серебряную вилочку и её глаза. Вот её длинные тонкие пальцы, с серебряным колечком на одном из них, держат эту самую вилочку с окровавленным кусочком, наколотым на острые зубья. Это был последний кусочек. Всё, что осталось. Всё. Она улыбалась, но почему её глаза такие грустные? Они ведь были счастливые, а теперь грустные. Что случилось, любимая?
Он видел, как ест она последний кусочек его изрезанного сердца. Он любил её и позволял ей делать это. Он не хотел, чтобы она замёрзла. Она ведь такая милая, такая прекрасная. Она должна жить, а для этого он должен отдавать ей своё сердце каждый день по маленькому кусочку. И он делал это. И по-другому он не мог.
Но что же будет завтра? Кто окажется следующим? Кто следующий должен будет любить её, чтобы она не умерла? Кто отдаст ей своё сердце? Он не знал. И она не знала.
- Спокойной ночи, любимый. Спокойной ночи, Жизнь моя.
Это было последнее, что он слышал. Теперь он просто лежит на земле, и мокрый снег ложится ему на глаза. Как он оказался здесь, под открытым вечерним небом? Он не мог вспомнить. Он помнил только её безумно красивые, такие сияющие жизнью глаза. А снег всё ложился и ложился на его лицо, оставляя мокрые следы. Но… Эти мокрые следы такие солёные. И такие горькие. Почему? Ему было всё равно. Он отдал своё сердце любимой и она счастлива. И для него это было главное.

30.08.07