Неотправленное письмо идеальной полярной жене

 Жена, жена - полярная жена…
 как мотылек ...обожжена!

Лишь Вам одной - стихи о крае этом,
где клин сошелся, тьма со светом,
где дали режет сто восьмидесятый -
то добрый, то крутой, как вал девятый.
Вот солнце Севера встает,
оно туманы уберет:
и будет свет, и будут птицы,
и будут листики кислицы.
У Пика, где всегда снега,
оленей застучат рога.
Все оживет, как было и как должно!
И воды протолкнут в ледник подкожно
лучи с небес, и осторожно
ледник вздохнет и… время сдвинется…
Зима в календаре подвинется,
ударит солнце по уснувшей водной плоти,
но не создаст, как на Таити, воды Лоти,
но тундр разлив…И ни…
И ни проехать, ни пройти, ни обойти.
А мне пора, давно пора:
плечу - рюкзак, ноге - гора.
Всему - своё…

И почему не Крым, а Океан,
мне гороскопом, Север, дан?
Не знаю я пока ответа…
Ищу его от лета и до лета:
в ущельях, сопках, хаосе торосов,
на острове Геральда, в трещинах утесов,
в хрустальных друзах, в желтизне пирита,
в кипенье бирюзы, зерне гранита.
В ландшафтах тундры жизнь моя и боль.
Дороги – раны, одоленье - соль.

Теснятся льдины вдоль косы.
Кристаллы утренней росы
украсят синий росчерк нарты.
Я нанесу его на карты.
Простор и ширь маршрутов санных -
в них смыл стремлений первозданных.
Остол долой - несись упряжка.
Веди, вожак, ты - не дворняжка!
Поть, поть иль хррр…
Поть, поть иль хррр…

Вот дом средь тундры и сугроб до крыши:
ночлег для нас и для полярной мыши.
Ей - зернышко крупы, мне – оленина,
собакам, вожаку, – моржатины ломтина.
Сначала маленьким и слабым, там - большим,
чужим в начале, а потом своим.
Всё по привычке, по закону широты,
и не в связи, не для, во имя… На кресты
за это шли и там страдали.
- Сим победиши! - завещали.
Оставим дому, то, что сможем -
для тех, других, которые…Поможем,
подержим путников… Патрон, иглу, галету -
бывало сам искал я в тундре эстафету.
Другие оставляли для других,
как помощь корабля и парусов тугих.

А писем нет – не оставлял никто
на этой сложной одинокой трассе.
Всем повезло,
всем повезло убраться
с трассы восвояси.
Не напишу и я – причины нет вообще.
Она, любовь – моё спасенье!
В бутылке в океан не брошу крик о невезенье.
Моя любовь, той части часть,
что не дает в пургу пропасть:
на отклик – отклик, на сигнал – сигнал.
Я так давно её искал, и вот – узнал…
И вот узнал?
Заката на снегу монеты -
их ветер катит до конца планеты!
Шторм вроде замер, снова загудел,
загрохотал - опять у дел.
- Скорее! Крепим мачты струны,
а то снесет к такой в буруны!

Таков наш стих и быт и речи.
Пусть спит вожак, расслабив плечи.
Пусть спит мой Пик, ручей и снег,
уснет мыс Занес, нарта, бег -
пусть всё уснет, расслабится, расправится...
Пусть зстругам волнистость вдруг понравится,
магнитным завихреньям – плавность, штиль -
на сотни миль, на сотни миль…
Я жду сигналы из эфира –
милейшие из звуков мира.
Они придут, появятся, проникнут,
из ничего как будто бы возникнут.
И в честь события - гречиху сварим,
печенкою моржа заправим.
А перед тем, две кружки ржи замесим -
в кастрюльке «Примус», и уравновесим:
всё нужное, желанное и сложное -
температуру, ржи каприз и невозможное.

И будет хлеб, и будет пища, огонёк свечи,
и новый жизни круг, и света круг в ночи -
весенне-зимний праздник одиночки,
прочувствованный от Вселенной и до точки.
Мой остров жизни - в самом центре вьюги.
Эх, был бы не один, то спели б вместе, други!
Вкруг деревянного стола сомкнули бы ряды,
и огненной бы выпили воды,
и сняли б широченные одежды,
хранящие всегда тепло надежды,
оставшись в водолазных свитерах,
комбинезонах, ватниках, унтах.
И бороды оттаяли б привычно,
и песни ухнули бы медленно и зычно -
от «шхельды», до «сухановской кареты»…
А синий дым от сигареты
виньетку сплел бы каждому стиху -
по тем, кто слышит нас там, на верху…

Наверное, не Вам,
не Вам одной рассказ о крае этом,
где клин сошелся, тьма со светом…
И нужен ли он Вам, обычной горожанке,
живущей в кипарисах пламенной южанке?
И нужен ли он Вам, степнячке сочной, пышной,
сидящей в мальвах под цветущей вишней?
Студентке вуза умной, сероокой,
летящей, как Ассоль к мечте далёкой?
Да и отправить как сей лист бумаги?
Там - берег белый, бухта Драги -
изящная дуга до камня Литке, где спит маяк…
Его не разбудить никак!
Мак-Кинли рядом лагеря следы -
фрагменты подвига, страданий и беды.
Там к югу - сопка, хмурый мыс Пиллар:
он рассыпается, настолько стар Пиллар!
Вот устье Клэр и безымянный пик,
Дрим-Хэд, мыс Флоренс, Кмо – я к ним привык.
Лагуны, ручейки, озера –
мозаика имен и их видений,
ландшафтов жизни приведений.
Там буду я всегда …
А Вы?

Озеро Кмо, о.Врангеля
1981-1983