Без названия

А мне, как там у Маяковского? И скрипка и немножко нервно,
мне нервно ждать и говорить об ожидании тебе, как разговаривать с экраном,
хотя, как знать, что сейчас правильно, а что совсем неверно,
и как расположится север твой и мой восток в простудном городе престранном.
Мне говорят, рассказывают какие-то события,
и происшествия, и фотографии твои предъявлены, какой наив.
А мне уже почти плевать, почти затерла, вымыла и вытерла,
и вновь пешком по пасмурному городу, все сызнова для нас с тобой перекроив.
Да, я - назло, и признаюсь легчайше в слабостях, в моих ошибках, в ревностях и в нелюбовях.
Ты стал моим персональным господом, и бесом моим личным, и мое все и сразу, и хоть убей.
Все время расшатываешь и раскачиваешься на моих устоях, перемешиваешь мои застои,
вынимая звонки, замки и глазки из моих сейфовых непробиваемых дверей.
И стоит только на миг замереть, оторваться, запрятаться в колодцах-дворах без фонарей.
И там пить портвейн из горла и курить безнадегу пачками, в пяти минутах от рек и туристов,
Где окна слепо смотрят и уже никому не светят, потому что им лет под двести и пара дней.
И ты понимаешь, что тебе, как и городу, больше чем ты мог бы верить, а именно, боли века на три и зим на триста.
Дождем смываются предрассудки, стереотипы и невозможно знать наперед, какая погода дальше.
Ты под мостом бежишь, а город догоняет, зараза, и гонит куда-то вдаль, от себя, к кому? И жаль,
Что по прогнозу Гидрометцентра завтра ураган недоверия, шквал садо-мазо и бури фальши,
и можно, под лавку в Летнем забившись, читать навзрыд и взахлеб «как закалялась сталь».
Я как Пилат. Приговорила нас эгоизмом, бесстыдно свернув на лыжню. Судия с жуткой мигренью.
На качелях где-то в Таврическом «солнышком» в пику всем, кто боится и сторожит.
Все потому, что ты пытаешься сделать меня чем-то чужим или наивно стать моей тенью.
А я не хочу. И снова бегу под мосты. Чтобы там от тебя вдалеке хоть пару минут пожить