Дерзновенная правда поэта Фёдорова

17-го февраля 2006-го года в Нижнем правили буйное солнце, обжигающий до слез ветер и сочная небесная синева. В знак того, что ровно 50 лет назад громко, во весь голос, своими смелыми стихами из «Севастопольской тетради» заявил о вхождении в мир большой поэзии наш земляк Юрий Федоров.
… В этот знаменательный день мы в гостях у Юрия Евсеевича. Обстановка уютно-располагающая к душевному разговору. Вокруг накрытого стола, недвусмысленно шевеля усищами, расхаживает кот-пенсионер Дымок. Улыбаются с тарелки кружевные блины, приготовленные к нашему приезду женой Юрия Евсеевича Ниной Николаевной - дожидаются положенной им по древнему кулинарному праву сметаны. Конфеты в игривых фантах призывают: «Съешьте нас!». Конечно же, взблескивает хрусталь… И вдруг…
…Грянул СТИХ. И дрогнули стены. И – потрясенный – смолк мир за окнами.
Лишь наши сердца напряженно стучали, прогоняя по скрутившимся сосудам кровь, загустевшую от муки, внезапного прозрения и восхищения энергией, духовной мощью и нравственной силой далеко не молодого поэта.
ФЕДОРОВ ЧИТАЛ ТВОРЕНИЯ ДУШИ хрипловатым, драматического окраса баритоном с проникающими в сердца обертонами, подкрепляя декламацию крепкими кулачищами, вознося их над бесцветной обыденностью и суетой сует к раскаленному шару в кипящем небе…
…Небольшой экскурс в жизнь поэта.
Биография Юрия Федорова состоит из сплошных парадоксов. Они занимательны, философичны и трагичны, как сама действительность.
…Родился в 1929 году. Жил – поначалу – как все. Затем был изгнан из комсомола и отчислен из мединститута (по доносу ДРУГА, за аморальные по тому времени любовные стишки.). «Загнан» – в наказание – на службу в армию. По воле случая попал в Краснознаменный Черноморский флот. Несмотря на «подмоченную» на суше репутацию, служил не где-нибудь, а «маркони» в радиоразведке флота. Между прочим, нес вахту с Василием Макаровичем Шукшиным. Был восстановлен в комсомоле. После демобилизации идти в доктора уже не захотел. Потянуло-повело за собой ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО СЛОВО. Окончил истфил Горьковского пединститута.
«Парадоксы» сопровождали Федорова по жизни. Ему, с его творческими принципами и неколебимыми понятиями о чести и долге, это было вовсе не накладно. Сам себя отчислил из Союза журналистов СССР и профсоюза в знак непримиримости с наглой, открытой профанацией высших человеческих ценностей в финале застойных времен и на старте перестройки. Имея богатый поэтический запас, не пожелал издать книгу. Сначала необходимо было, по его глубокому убеждению, завершить работу над поэмой. Без нее он не смог бы состояться как настоящий поэт: «В ней – мое Кредо!».
Но время пришло такое, что великая постановщица Жизнь внесла сокрушающие коррективы. Матерому поэту, готовому по всем критериям к триумфальному вступлению на литературный подиум, в 1986 году было отказано чиновничьим (в худшем его проявлении!) писательским сословием: «Ваш поезд ушел, дорогой вы наш Юрий Евсеевич!».
И Федоров сам наградил себя славным ярлыком дилетанта в знак протеста против закулисной профессиональной околопоэтической возни тех, кто потрясает престижными корочками Союза писателей.
…Со спокойной улыбкой мудреца, вовсе не сокрушаясь по данному поводу, Федоров говорит:
 - Кто такой дилетант по определению? В «Толковом словаре» В.И.Даля написано, что это – «человек, занимающийся музыкой, искусством, художеством не по промыслу, а по склонности». Всем нам отлично известны великие дилетанты, создавшие национальную литературу: Пушкин, Лермонтов, Салтыков-Щедрин, Чехов, Толстой. Кстати, и Даль тоже… Не перечислить! Зачастую профессионалы не в состоянии «родить» свое, кровное, вечное. Они профессионально грызутся друг с другом за «листаж». И профессионально загрызают дилетантов.
Так и не вышла книга, над которой я работал. Теперь – надежды нет, как нет денег на издание… Замечательный профессионал, доцент кафедры Всемирной литературы, поэт, переводчик Александр Леонидович Ященко сказал мне: «Опубликовав в августе 1956 года цикл «Из севастопольской тетради», ты буквально ворвался в поэзию. В твоих стихах ощущаешь присутствие высоких идеалов, глубокие русские корни. Почему ты остался изгоем?».
 Меня поддерживали Кочин, Шестериков, Патреев, Пильник… Но сложилось так, как есть. Да, я – изгой, «князь без княжения». Да, я не состою в Союзе писателей России. Да, у меня нет книг. Но стихи – живут, заявляют о себе и обо мне. В каких бы конкурсах ни выступал – везде становился лауреатом или призером. Потому что никогда не скрывал своей правды – даже в гнилые времена, когда другие прятали свои откровения под сукно. Всегда провозглашал миру истины, открывшиеся мне. Поэт должен быть провидцем и смелым глашатаем. Иначе – он не поэт!
Никогда не считал себя записным профессионалом. Горжусь тем, что я настоящий дилетант из замечательной плеяды русских дилетантов…
…И все-таки – дилетант по самоопределению – Федоров отнюдь не дилетант по положению. Он известен как журналист, немало лет проработавший в газетах «Ленинская смена», «Горьковская правда». Его материалы публиковались в «Советской России», «Литературной газете», «Красном воине», «Крокодиле», «Пачемыше» и во многих других изданиях. И по сию пору печатаются в газетах его стихи, которым по накалу гражданской совести и поэтических чувств трудно найти соперников среди множества творений иных поэтов.
…Слушаем и слушаем Юрия Федорова. Кто еще может так читать стихи – даря слушателям самим своим хрипловатым, прокуренным голосом собственную жизнь?!
Две Прекрасные Дамы всегда рядом с ним: Поэзия и жена Нина. Обеим верен и предан. Это – любовный треугольник, который – «тот, что надо, треугольник».
Иоганн Вольфганг Гете сказал: «В каждом художнике заложен росток дерзновения, без которого немыслим ни один талант».
Покоряюще дерзновенна правда Юрия Федорова - Поэта и Человека.

Татьяна Фалалеева

От автора
Через два месяца Юрий Федоров ушел навсегда. Никого не предупредив. Оставив неизданную книгу. В мае 2007 года усилиями друзей она появилась на свет Божий. Имя ее - Мне без России жизни нет.

Юрий Фёдоров

Финиш

Нет, не запрятаться за визу
С запретом, как тут ни крути!
И вот февральский телевизор
Нарисовал войска в пути.
Пылит последняя колонна,
Солдаты плачут на броне,
А комментатор упоенно
Кричит вовсю:
– Конец войне!
Не знаю, кто ее накаркал –
Высвечивает время тьму.
Взметнулся триумфальной аркой
Стандартный мост через Аму,
Отменно, по-армейски ровен
Строй прокаленных БМП.
Как будто пятна свежей крови
Цветы алеют на толпе.
В рыданьях бьется чья-то мама,
Целует генерал хлеб-соль.
Который год страну ломала
Непризнаваемая боль!
Кто запланировал поставки
Подарков в цинковых гробах,
Тот правду об Афганистане
Зажал в искусственных зубах,
Но проглотить не смог и тискал
В свою утробу по частям.
И запрещались обелиски
Двадцатилетним сыновьям,
И женихов ловили вдовы,
Зареванный запудрив нос,
И матерям солдатским вдоволь
Хватало вместо соли слёз,
И молча юные калеки
Протезов ждали, как наград.
...Всему конец! Десятилетний
Уже в истории парад.
Мальчишки на деревья лезут,
Им так виднее – свысока.
У приграничного Термеза
Выходят из огня войска.
Гвоздика в дуле автомата
И пыль Саланга на броне.
Не я послал в Афган солдата,
Но отвечать за это
Мне!