Сотворение нашего мира сугубо описательная поэма в семи главах

Пролог.

Сия фантазия - шальной каприз поэта
Под властью перепутия судьбы,
И если сходства кто-то встретит где-то,
Они лишь совпадения, увы.

Любой из нас всегда себя считает
Хозяином, творцом своей судьбы,
О благах оной думает, мечтает,
Считая, что нет счастья без борьбы.

Находит лишь тогда успокоенье,
Когда своей удачи, счастья храм
Построил на других без сожаленья
Иль унесён рекою жизни сам.

Творцы судьбы – быть может, я не знаю…
Подвластен или нет нам жизни пир,
Её мы не меняем, я считаю,
Судьбу – увы, но мы меняем мир…

Глава 1. «Рождение» или «Здравствуй, жестокий мир».

Едва родившись, мы не замечаем
Мирских чудес и прелестей его
Во сне, иль тихой дрёме прибывая,
Еда и ласка – больше ничего.

О, мир людей, враждебно нас встречая,
В глаза ударит беспощадный свет,
Мы, вздох наш первый криком наполняя,
Мир нам кричит, а мы ему в ответ…

Ничто не мило, холод, крики – страшно,
И непонятно - кто же и зачем?
Сначала молоко, ну а потом уж каша,
И снов мгновения в тиши на радость всем.

В познаньях первых первые ошибки
И радости впервые, солнца свет
И взгляды окружающих, улыбки
И беззаботным взглядом им в ответ.

И первый шаг, несмело – он же первый,
И слово первое – наверно будет: «Дай!»
И испытание на прочность мамы нервов
Своим упрямством – общая печаль.

И мир менять не нужно, он едва ли
Во власти будет нашей в этот час,
Но как же так, его мы не меняли,
Его воздвигли для и вокруг нас…

Глава 2. «Детство» или «Светлая пора».

А что же дальше? Дальше будет детство,
Всё та же беззаботная пора.
Скажите мне, ну разве ж не чудесно:
Веселье, радость, крики и игра?

И нет печали, нет и горькой скуки,
Всё розово на свете без прикрас,
А если ободрал коленки, руки,
Что ж, заживут они ещё не раз.

Знакомства, дружба, первые капризы
И первое запретное «Нельзя!»
И мира красочные первые сюрпризы,
И от обиды первая слеза.

Уже давно не первый день рожденья,
Подарки – должное, так принято всегда,
О жизни первые, нелепые сужденья,
Но лишь мгновенья вдруг и иногда.

И первые попытки мир устроить
По образу и существу себя,
Ошибки и конфликты, не поспорить
Со взрослыми, что бдят его, любя.

И первые паденья и ушибы
В совместных отношениях с творцом,
И первые непониманья глыбы
Между ребёнком, матерью, отцом…

В сей час для нас удел отмечен малый,
Хоть мир вокруг подарен нам одним,
И пусть весна слезой прольётся талой,
Считаться всё равно придётся с ним.

Глава 3. «Первые шаги» или «Здравствуй, школа».

Вот первые посланья мира взрослых:
Свои секреты, мысли и друзья.
Вопрос познания встаёт довольно остро
И обойти его, конечно же, нельзя.

Вот первые уроки и собранья,
Пятёрки, двойки, кое-что ещё
И первые уже воспоминанья
О том, как было прежде хорошо.

Ах, как же спится дома утром ранним,
И душу режет этот гадкий звон,
Холодная вода течёт из крана,
И из-под одеяла полусонный стон.
 
Есть вяло вялой вилкой вялый завтрак
И сонно допивать остывший чай
И клясться про себя, что вот уж завтра
Я высплюсь, и уйдёт полночная печаль.

А школа, что же школа – как обычно:
Уроки, перемены, шум и гам,
И в хаосе гармонии привычной
Неважно: кто кому, каким богам.

А жизнь так динамична и прекрасна,
И всё на свете хочется познать,
Нам первые вокруг несчастья – счастье,
Так хочется попробовать создать.

Но в большинстве своём попытки тщетны
И пресекаются они едва-едва,
И мы, роняя снова свою честность
В попытке обойти, слова, слова…

Глава 4. «Перерождение, смерть» или «Просто подростковый период».

Но беззаботное житьё весьма, весьма
Недолго длиться, к сожаленью, будет,
Период размышленья и письма,
Ну что ж, пускай, и кто его осудит…

Печаль приходит, жаль, что не одна,
Печали лезут вдруг из каждой щели,
Их горечь пьём, как водится, до дна,
От них страдая после горьким хмелем.

Приходят размышления и грусть,
Всё - чёрным, белым, и ничто не краше,
Как вдребезги осколками, и пусть
Взрывается осушенная чаша.

И хочется в лохмотья душу рвать,
Пытаясь в них найти успокоенье.
Но толку нет, и вот они опять
Все наши мысли, страхи и сомненья,

Конфликты, споры, сложно, мысли врозь
От этого всего многообразья,
И, кажется, пропитана насквозь
Вся эта жизнь невежеством и грязью.

Но есть и плюс – есть первая любовь,
Конечно же, всё это не серьёзно,
Но окрыляет лучше всяких слов
И превращает «жуть» в мечты и грёзы.

Нет дела нам до мира в этот час,
Мы просто слишком заняты собою,
Без лишних слов продолжу мой рассказ:
Подробности отнюдь того не стоят.

Глава 5. «Юность» или «Да здравствует свобода».

И, наконец, свершилось – это чудо!
Настала нашей юности пора!
Ещё такого не вкушали блюда -
Свободой веет с ночи до утра.

Послать подальше школу и запреты
И сделать в жизни главный выбор свой,
И пусть сомненья мучают при этом,
Пусть даже будет он и не простой.

Дорожек много: институт, работа…
Быть может, просто взять и отдохнуть?
Но только появляется забота,
Что делать с армией - пойти иль увильнуть?

И лёгкость в сердце, как же это чудно,
Всё ново здесь в мерцании огней,
Летят с прискоком к нам цветные будни,
Кружась вокруг калейдоскопом дней.

Период этот в жизни - всем на диво,
Решает он, быть может, нам судьбу,
Но сущность в том, что весело, игриво
Он нас швыряет в омут иль борьбу,

Решает множество проблем, иных загадок
И много новых тянет за собой,
И жизни нашей боевой порядок,
Как на параде, ставит пред собой.

И коль уж есть, что изменить по силам,
Меняем здесь, сейчас – в сей год и день,
Насколько света нам несёт и пыла,
Настолько может отодвинуть в тень…

Глава 6. «Позади уж жизни бури» или «Средний возраст».

Ах, средние спокойные года,
Всё чётко, мерно, выверено, плавно,
Не променяют вас нигде и никогда
Живущие с покоя чуть прикрытой ставней.

Всё, что хотел, – достиг, но не предел,
Сдаваться рано – есть к чему стремиться,
Ещё - уже не хаем свой удел,
Важнее нам теперь в руках синица.

Семья, работа – плавная река
Из дней, текуче, вязко и лениво
И буднично привычная строка
Событий в даль течёт неторопливо.

И нам уже не надо пылких слов,
Мы не поём любимым серенады.
И видим мы поток привычных снов,
Неся очаг привычного уклада.

Мы больше не гуляем по ночам,
Не нужно нам бросаться в авантюры,
Теплее лампа нам, а не свеча,
Что грела сердце, как стрела амура.

Пусть дни решений сильно позади,
Но и сейчас мы можем переделать
Свой мир, поставив впереди
Одну лишь цель, задавшись это сделать.

Но это трудно и дано не всем:
Привычки, дети и работа тянут
Вслед за собою множество проблем,
Немногие менять что-либо станут…

Глава 7. «Сие печально» или «старость».

Сие печально или просто старость,
Осмысливает опытом за нас,
И в теле небывалая усталость,
И жизнь уже конечно без прикрас.

Лишь сотрясая воздухом уныло,
Последнее от жизни оторвать
Попытки делаем отчаянно, не мило -
Позиции свои вот так сдавать.

И взглядом прошлое отчаянно мешая,
Осмысливая, что было зачем,
Себя мы больше так не искушаем,
Как раньше, убегая от проблем.

И не легко расстаться нам с работой,
И время, кажется, нам некуда девать,
В таких бессмысленных на пенсии заботах,
Контроль над жизнью страшно нам терять.

Но есть и плюсы: время, дети, внуки,
Найдём себя опять в который раз.
Уходят в прошлое болезненные муки,
Что с непривычки нас терзали в этот час.

И жизнь свою по-новому устроить
Нам не придётся - поздно и зачем,
И нет мечты всё заново отстроить,
Не ищем новых испытаний и проблем.

И в этот час, уверовав в забвенье,
Другим подарим жар своих сердец,
Не испытав ни капли сожаленья,
Мы с гордостью встречаем свой конец.

Эпилог.
 
Сия фантазия – шальной каприз поэта,
И каждый подведёт здесь свой итог,
И кто-то параллель проводит где-то,
А кто-то углядеть её не смог.

И у кого-то, может, будут мысли,
О вечном или просто о себе.
И где искать нам жизней своих смыслы,
И как хозяином нам стать своей судьбе.

Здесь частное скорее - нежели в общем,
Законов жанра мне не обойти.
У каждого свой крест и мы не ропщем
И не хотим чужой стезей идти.

Ну а судьба, и кто же её знает,
Кому средь нас подвластен жизни пир?
Я думаю, никто и не мечтает
Её менять, но мы меняем мир…

21.10.2005 MIFISTO