ветхая дверь на смольных верандах неба. будни и муза

ветхая дверь на смольных верандах неба,
пыльный покров облаков, жертвенный воск и август –
словно помёт, устремлённый к отправке, бренный
четверг вытекает, меняясь, в бледную сагу красок,

скамейки чернеют, песочницы в алой корице
парящих пустот, за которыми – ветхость триумфа
воздвигнутых в спешке палат Вавилона и Крита
робким дыханьем дитя, не изведавшим блуда,

его мать в подворотнях танцует в расколотых душах
тех горожан, что гнушаются только порядка,
стёртые ступни, смех, кружево, чахлость платья –
словно она – возводящая дни амплитуда,

сонно плетутся дороги в увядших этюдах,
некогда – роскошь, теперь их обличие – старость:
феникс и муза едиными больше не станут,
нету причин возрождаться, коли за вязью будней

их всё равно захлестнёт желчным покровом платья
уродливой вечности, что не блюдёт культуры,
а просто целует, и кажется, ты из стакана
скудных на пьянство каплей, преданных, как Иуда,

амфитеатру жизни; пока дней замирают подтёки
в жадном Эдеме солнца, хлопает, словно плебеи,
тонким интригам, распутству
той осторожной дамы, хищающей краски года,
некрополь, возросший из пепла
города мраморной музы;