сирени и отравленный постум Минска
редеют волны чёрных бюстов Немезиды в тканях,
что нервно сжали груди прокажённой
и в эфемерности усыпленной террасы,
шагают, кверху воздымая руки, легионы –
вошедшие дожди в плоть бренную асфальта –
и, замирая в полотне текущей в сне виолы,
с бродяжных рук поверх ложатся платья
Пенелопы, и в нём плетут себя в отторженных фигурах,
кто на скелет триумфа, кто в золотую пряжу,
что каждый день подносит к своему трёх-саду
меж белых ног императрица блуда,
а на бортах под парусом плывущей увяданий жрицы,
в мемориалах, запряжённых в чёрные волокна,
в красноречивой позе ветхой гамы Минска
отравленный читает строки постум,
они, что сыпь, летят куда-то в кожу и мертвеют,
проходят дни, пока их снимут с губ,
и как прекрасны синие до тошноты сирени,
что сохранили в листьях их проклятье, зуд;
Свидетельство о публикации №107082002650
Это полотно, я говорил уже
Им можно только любоваться
Готфрид Груфт Де Кадавр 23.08.2007 00:14 Заявить о нарушении
спасибо, Готфрид, мой поклон.
Плывущие Облака 23.08.2007 22:27 Заявить о нарушении