Февральский собрат

Февральский собрат,
Тебе снежный поклон посылаю.
Помнишь, кружился пушистой, отчаянной вьюгой
Мой поцелуй, заплутавший по сонной столице.
Цандера, Цандерса улицу так незатейливо
Спутал он с «Крошкою Цахесом» (сказка у Гофмана,
Будет минутка, прочти позабавишься).
Только окна чужие, ему подставлявшие щеки,
Так подрумянились ночью в подлунном свечении.
И пером оброненным, изранено-одиноким,
Затерялся он. Это имеет значенье?
Спор о счастье извечен и в общем лишен
Первозданного смысла. Под холмами пивными
Пригорки соленых креветок…
Счастье – искорки вдохновенья, прозренья,
Дарения, …если это кому-нибудь нужно –
Как фантики детских конфеток.
Что же с вьюгой? Уляжется, угомонится…
А перо? – уж придавлено чьим-то ботинком.
В високосный наш год, подкосивший виски, очевидно,
Я хотела поздравить тебя с днем рожденья нелепой картинкой.
Что тебе пожелают, оставь за пределами звука,
Слушай сердца февральское бормотанье,
Верь, что в заводях самого трезвого глюка –
Трепет и страх и неприкасаемость к тайне…
Будь этим белым пятном в моей книге по кардиографии,
Нежным сумбуром далёкой московской камчатки,
Лишь бы ты не поддался коварной любовной мафии,
Не разменял наши дружеские перчатки.
Будь улыбчив, удачлив, успешлив, усмешлив,
Не пасуй перед бурями в пьяном стакане.
«Мы» в тебя влюблены в «единственном роде»
За твою молчаливость и кротость, и непотаканье….
Будет капель стучать по весеннему блюдцу.
Сбудется всё, что задумано где-то свыше,
И в кого-то ты отчаянно влюбишься….
Извини, что мой голос всё дальше,
и глуше,
и тише…