Он и Она

Чрезвычайно дорогой для меня женщине, московской поэтессе Светочке Марковской. Спасибо, родная, что сдвинула моё перо с мёртвой точки.



Она не знала акушеров,
Она вздыхала под торшером,
Она кота звала «мон шером»,
Но кот шипел, и хвост трубой.
И он в бессвязной говорильне
В подкрышной опиекурильне
Как кур, посаженный на гриль, не
Находил себе покой.

Она по пятницам ласкала
Богатого бисексуала,
Который, как потом узнала,
С ней изменял секретарю.
А он одновременно тискал
Миниатюрные пиписки
Двух китайчанок. После виски
Их провожал: «Благодарю!».

Он бурно продавал и долго
Редкоземелье, мех и сорго,
Он торговал дарами морга
Для местных сатанинских сект.
Хотя мечтал о домоседке,
С ней семечки погрызть в беседке,
С ней Глюка слушать на козетке,
С ней вечером пройти проспект.

В один из дней приходит лажа:
Полулюбовник стался гаже -
Кота пощупывал и даже
Защеголял в её трусах.
Прогнав его, ложилась рано,
Заметь – не принимая ванны,
Читала пресные романы
И запустила свой просак.

Меланхолично - тихо, вяло
Она проныла одеяло,
Сопливясь, образ изваяла -
Подобье горного козла.
Чтоб был никак непредсказуем,
Чтоб был всегда готов ко всую,
Чтобы имел природу злую
И чтоб на нём была казна.

Пора бы встретиться им, братцы!
Господь не захотел мараться,
Но в кой-кого потыкал пальцем
По направленью «сверха вниз».
Включил Козлобородый разум:
Он вник и свёл, сдружил их сразу,
Дабы хвалиться Божьей фразой:
«Ну, слава МНЕ, они сошлись!».

Хоть молодость ушла давно, но
О юности болтают дома,
Недаром помнит вся Молдова
Дни «Уна рубль – уна литр».
Ему все деньги стали пофиг,
Он любит отварной картофель
Она, когда он выпьет кофе,
Поставит ноты на пюпитр.

…………………………………..

В стишке и ядра и полова,
Увы, моё перо херово,
Хотя херо пока перово -
Твердеет, как ты не возьмись.
Херо схиреет, между прочим,
Хрен с ним! Однажды, дед порочный,
Я, возбуждённый Музой ночью,
Обильно изолью на лист.

Годины вымывает кальций,
В моче песок, седеют яйца,
Мне стало стыдно раздеваться
При свете. (Девочка, прости!).
Мне сорок два и женщин вдосталь
Любим, люблю, пятнаю простынь,
Но только в старости, к погосту,
Я напишу свой Главный Стих.