Имена - Витраж

 
 Имена... такие разные, они перекатываются в руках, как стеклянные шарики, которыми играют дети, такие невзрачные и обыкновенные на первый взгляд... но стоит произнести любое из них – медленно, не спеша, растягивая звуки, словно пробуя на вкус – и оно мигом развернется перед тобой ярким стеклом в свой собственный, маленький, до правдоподобия реальный мир.

 * * *
 ...Полдень. Солнце, кокетливо прячущееся за легкими облачками и потому совсем не обжигающее, а ласковое и невероятно теплое. Звон насекомых в густой траве. Изумруд, золото, тонкая кисея. Прохладный ветерок, лениво трогающий верхушки травинок, вдруг неожиданно набирает силу, крепчает, рвется ввысь... и, вмиг ослабнув, утихает, но ненадолго – вновь свежеют струи, набирая дыхание, раскрывается небо – и воздушный поток гордо уносит, играя, сорванные с цветов лепестки, чтобы чуть дальше уронить их в траву...

 * * *
 ...Глубокий выдох, как после хорошего труда. Закрытые от удовольствия глаза, чистый воздух и холодок грота. Ультрамарин, шафран, набегающие на берег волны, в проеме грота рассветное солнце четко делит пляж и море. Вода тихо, на одной ноте подхватывает выдох и несет его прочь, превращая в песню. Затем волна темнеет, возвращается назад и с разбегу, приподнявшись с глухим раскатистым рокотом, обрушивается на берег, сплетясь в воздухе с упругим соленым ветром, а потом медленно отползает обратно в море, оставляя на песке затихающую песню...

 * * *
 ...Полутемная комната, приоткрытые окна, чуть колеблющиеся дымчатые занавески, мерный тихий ход часов. В окно светит луна, снаружи свежо и беззвучно. И самая эта тишина в комнате еле слышно вибрирует, подрагивая чуть испуганно и нервно. Серебро, кармин, янтарь. Тишина подрагивает чуть сильнее, но умудряется оставаться мягкой и не перейти в звенящую, а только лишь раскрывается, несмело, робко, словно зовя что-то далекое, кого-то, без кого в комнате не хватает тепла… и мягко обрывается, оставляя невидимый след, словно легкий дым от тонкой сигареты, чтобы через несколько секунд начать вибрировать снова...

 * * *
 ...Неслышный, чуть насмешливый выдох сквозь зубы, темнота бара мерцает неоновыми огнями, сплетенная из обрывков разговоров, звона бокалов, тихих стонов, шороха одежды, растворенных в общем негромком гуле. Хризолит, шелк, огненные лилии, в неоновой темноте лениво движутся, плавно перетекая с места на место, силуэты людей. Мимолетный блеск глаз, неожиданно уверенная рука на талии, мгновенный жар, неясной истомой разбегающийся по телу... и словно бы растворяешься в этой темноте, переставая ощущать себя, толпу, и лишь только с губ срывается обрывок дыхания...

 * * *
 ...Деревья приветственно шелестят на краю обрыва темно-зеленой листвой, просыпающееся солнце весело жмурится, глядя на мир. Светлый лесок насквозь пронизан лучами, кора деревьев матово блестит темным каштаном, листья вырезаны четко и будто прозрачные, в зеленой кроне иногда раздается сердитое стрекотание белок. Лазурь, орех, терпкий запах хвои, в росчерках белых перистых облаков радостно ныряют мелкие птички, встречая рассвет в самом его зарождении, сама земля словно вздыхает, глубоко, полно, колыхая пронзительно-зеленый покров травинок, каждая из которых словно звенит на свежем утреннем ветру, сливаясь в один невыносимой чистоты и нежности звук, что затихает, перейдя в тихий стон невыразимого счастья...

 * * *
 ...Яркий, пылающий огонь алтаря в заброшенном храме... чистый, гордый, невозможно искренний, озаряющий увитый плющом и миртом камень стен. Еле слышное потрескивание пламени, по-детски уверенного, вырастающего, кажется, из самой плиты алтаря, без молчаливой, тихой обречённости превращаемого в пепел дерева. Кленовая ветка, гранат, светлый эль, чуть горчащий на губах. Отрываемые ветром лепестки огня, робко бледнея, трогают неслышно вздыхающий вокруг пронзительно-синий воздух и тают в нем, бесплотно улыбаясь напоследок изначальной стихии...

 * * *
 Зеленый, алый, желтый... Бронза, медь, платина... Алмаз, стекло, горный хрусталь...
 
 Витраж.

 * * *
 Узкие стрельчатые окна, белый мрамор в серебристых и золотых прожилках, высокие, не тронутые тлением и временем стены в лучах рассветного солнца. Приют, наследие, храм, ослепительно эфемерное здание на зеленом холме... Внизу – малахит и изумруд... вверху – манящая глубина сапфира, не затененная игрой облаков... глубоко вдохнуть, запрокинув голову... и словно по натянутой струне соскользнуть в безграничную, звеняще-напряженную пустоту, упасть вверх, в непререкаемо синее небо, чтобы обернувшись, взглянуть напоследок на тающие в малахите очертания белых башен здания жизни, в окнах которого играют, звучат, сверкая разноцветными бликами, имена и названия, бросая яркие тени на белый мрамор, зажигая мягкие складки занавесей и светлое дерево панелей...

 Шафран, кармин, лазурь... кисея, шелк, черный бархат... золотистый клён, орех, каштан...

 Снова и снова... оживляя сцены, лица, небо...

 Поле, море, лес на холме... одинокий дом, шумный бар, заброшенный храм...

 Витраж.

 Снова и снова... ярче... смелее...

 Раскрашивая белый мрамор.

 Раскрашивая жизнь...