эх бы

Рассказать бы тебе от конца до начала,
Как во сне нос не дышит.
Как тревожно бывало,
Как ночами красиво бывает в столице.
Про шизу у Буковски, украинское сало,
Про бродяг рассказать бы,
И про то, как забыться,
Как мелькали и будут встречные лица.
И про чайку из книжки и про то, как сражаться,
Рассказать бы так много, успеть постараться.
Как дуркуют зазря люди в глупые цацки.
Прочитать бы с апломбом
Стих любимый дурацкий.
Не забыть бы до завтра, хочу попытаться?
Можно всё, но никому это, знаешь, не нужно.
Мелкота эта, вальс, вишневая пудра.
Да, кроме тебя, никому не нужно
Икота эта да тепло живота моего под утро.

Рассказать бы тебе,
Как вода блуждает,
Все-все-все разболтать бы, от «я» до «ты».
Она тогда всем объясняла, что ведь как бывает,
Дураки, считали, что финтит и играет.
А она алфавит весь сменила на «мы».
Как я руками, сказать бы, по простыни шарю,
Стряхиваю то, что череп изнутри выжимает.
Как, в конце концов, конец этот прячу,
Который, зараза, всегда наступает.

А в итоге встретишь кого-то, позовешь прогуляться.
«Как дела», и выложишь все потроха.
Потом ладонь чужую снимаешь с ребер.
«Эй, прекрати, чего нам стесняться?»
Ладонь там, где сердце. Это ж не чепуха.

Ночью не сплю.
Мыслей много.
Эмоций много.
Слов мало.
Их по бумаге конфитюром размажешь.
Рассказать бы тебе…
Да как же так вышло, что все растеряла?
Вот и по-па-лась!
Самого важного тебе не расскажешь,
А кроме него ничего не осталось.