Осенняя мистерия

Я люблю твою темноту.
Я стою всю ночь на мосту,
И от берега до берега реки
Водовороты.
В небесах слоится тоска,
Ночью не видны облака.
В ивняке поют бурлаки,
Пьют до рвоты.

Я люблю твою тишину,
Если выйти в ночь, и Луну
Тронуть взглядом, но так, чтобы час
Был безлюден.
Средь бессонниц и среди пустоты,
Осень, узнаю тебя, ты
Мне мила. И вновь в этот раз
Вместе будем.

Пушкин покидает Ликей,
Из ландо кричит швейцару: «O. K!
Я до Болдина – сей час и вернусь
Завтра утром».
Но широк пока круг друзей,
И покуда не открыли музей,
Из кифары льётся ода – не блюз,
И покамест не сутра.

Осень, навострились враги
Твоей влаги, примыкают штыки
Злого солнца к тяжёлым, лихим
Самострелам.
Одного из них ты знаешь – француз,
Под фоно поёт расхлябанный блюз,
Он является мутно бухим,
Мутно белым.

Где же Пушкин – мон дженераль?
Колесо повернув на декабрь,
Сушит листья, жарит яйцо,
Что-то свищет.
Ему в таборе намеряли дни.
Вот с Наташей Ростовой одни
Они заперлись. Саши лицо
Страстью брызжет.

Издалёка подбирался злодей,
Двигал, словно в миттельшпиле, ладей
Своих чёрных прямо к светлу крыльцу,
Прямо к хате.
Пушкин, где Ликей и друзья?
По лесам ты не гуляй без ферзя,
Не неси ты своих писем гонцу,
Он предатель.

Нет конца у этой сказки дурной,
Оглушён я, осень, той тишиной,
Что разлилась от твоих берегов
Через судьбы.
Не пою уже я. Этот сказ
Так печален, что не надо про нас,
Наших гениев, наших врагов.
С ними будем!

Я люблю твою тишину,
Если выйти в ночь, и Луну
Тронуть взглядом, но так, чтобы час
Был безлюден.
Средь бессонниц и среди пустоты,
Осень, узнаю тебя, ты
Мне мила. И мы каждый раз
Вместе будем.