Жизнь святая, кому же ты надобна?

Жизнь святая, кому же ты надобна?
Захлебнулося счастье в крови;
Смотрит скорбно с высокого надолба
Распростертая память любви.
Страсть не к правде, и даже – не к девице,
Не к мечтаний унылому сну,
Как змея подколодная стелится
Грех наш общий – пристрастье к вину.
В кабаках, за столами немытыми,
В сизой мгле испарений дурных
Смотрят рожами празднично сытыми,
Усмехаются лики святых.
Что им правда? Не греет, не радует.
Жизнь пропита, так правда зачем?
Свет кровавый за окнами падает,
Стынут звезды далеких систем.
Звезды грустные, звезды забытые…
Грязь, распутство и скука, как ночь…
Стонут улицы, хижины крытые,
Улетают бескрылые прочь.
И не спрячешься, и не откупишься,
Не уйдешь от своих и чужих,
Лишь безвольно заплачешь, отступишься,
Отречешься от близких, родных.
Через скабрезность, пошлость, призрение,
Через подлость домой приползешь…
Жизнь твоя, – не одно ли мгновение,
Так зачем же, скажи мне, ты пьешь?
Смотрят улицы в окна разбитые,
Как безумные корчат оскал;
Всюду серые лица испитые,
Смех, летящий из пасти зеркал…
Так гуляй же, распутная вольница!
Там, в исподнем публичных домов,
Кто-то плачет и Богу все молится,
Без надежды, без веры, без слов…
Ты прости их, держава великая,
Не призри тех, кто пьет без креста.
Жить легко ли им, горюшко мыкая,
И не жизнь это, - так, маета.