Черное горе

в ближайшее время, в час ближайший
мы расстанемся, мой настоящий…

остынет от слов накаленная трубка,
и сердце, обиду впитав, как губка,
переполнится черным морем,
скользящею лавой горячего горя…

Померкнут не звезды, нет – вершины
горных хребтов, усладивших льдины
небес и проткнувших вспученность лона
огромной медведицы-сопки… На склонах
осклизлых скал затаится эхо
пустое, как полость гнилого ореха
неурожайно-дождливого года…

в ближайшее время досада, как сода
вспенит в стакане обычную воду,
выплеснет в гневе с водой ребенка,
и птаха невинная тонко, звонко
вскричит, убегая от веток неверных…

в ближайшее время ты, наверно,
утопишь в клавишах пальцы…

(как бы мне удержаться, чтобы не проговориться,
какие же руки красивые?!)… биться
мне бы о стену башкой неразумной:
откуда упреки… откуда безумье
случайной вспышки болезни страшной –
ревности…

во время ближайшее…

а кому это важно – что случится в наше ближайшее время?

Мы – сами по себе. Они – отдельно
от нашего рая щебечущих нежностей…

Они – в двух минутах ходьбы… А мы -- в вечности,
нашей безумной с тобой вечности –-
Время!

Ближайшее или отдаленное,
сплюснутое, расплавленное, расчлененное –-
наше, которому мы –- хозяева.

Так неужели же нам нельзя его
остановить, заморозить, запнуть,
нарисовать обходной ему путь,
и не дать наступить на вот эту минуту,
в этом пространстве, вот этих суток,
чтобы проехать станцию горя
у сАмой опасности черного моря…