Хасей, Барбос и бык

В семидесятые годы казалось, что наша страна крепко вставала на ноги. В посёлке круглосуточно горел свет, появились холодильники, телевизоры. В рыбзаводе убавилось катеров, зато получили новые железные, сорока сильные мотоботы для рыбалки, хотя они хуже прежних, деревянных, держались на волне, но были прочнее, современнее. На рыбалке уже была одна молодёжь, бригадиры тоже из молодых. Правда, в связи с поднятием уровня воды в Байкале при строительстве Иркутской ГЭС, рыбы, омуля в Байкале убавилось, да и тощее он стал. Но рыбалка шла, а значит, и жизнь кипела вокруг.

Массовый ход рыбы в июне – июле. Вот в это время и старались выполнить годовой план. Выбирать сети ходили утром рано, в четыре, пять часов утра. А ставили вечером в шесть, семь часов. Если было далеко от базы, то оставались там ночевать у сетей или вставали на отстой к берегу. Варили уху или жарили рыбу на рожнях (шампурах), оставленную из утреннего улова. Естественно пили и водочку, прихваченную с собой, так коротали время до сна, в разговорах. Водка – это конечно зло, но работая в таких вредных условиях, где холод и вода, без неё не обойдёшься.

И так июньским вечером 1977 года, бригада Николая Малашкина, местного аборигена, заметали сети напротив бурятского улуса Хадай, что в двадцати километрах от Хужира. Стоял погожий летний вечер, солнышко уходило на запад, и скоро должно было исчезнуть за Прибайкальским хребтом, который ограждает Байкал с запада. Вода лениво плескалась о берег, сплошная благодать. Редко Байкал бывает таким спокойным. Уткнулись носом бота в берег и заглушили дизель. Быстро развели костёр и пока разделали рыбу, остался один жар в костре. Это то, что надо для жарки рыбы. Каждый знает, чем ему заниматься, поэтому скоро всё было готово. Устроились у догорающего костра, где, кому удобнее. Разлили водку по кружкам, «побрызгали». Это бурятский обычай отдать дань бурятскому Богу Бурхану, отлить водки на костёр или обмакнув палец в водку, побрызгать через плечо. И началась трапеза.

 Идёт беседа о том, о сём и вдруг водка кончилась. В раз все поскучнели. Еще светло, спать рано ложиться. Тут же быстро сообразили отправить гонцов за водкой в улус. До улуса идти километра 2-3, да ещё в гору. Пришлось спички тянуть. Выпало идти моему однокласснику Геннадию Хасанову, по деревенской кличке Хасей и Володе Рыкову, по кличке Барбос. Оба они буряты. Барбос старше нас лет на семь-восемь, но почему – то держался всегда с моими годками. У него был большой дефицит зрения -28. Это был большой любитель чтения книг, журналов, газет. Не пропускал ни одного фильма в клубе. Очков он не носил, а читал и смотрел фильмы через большую лупу, но узнавал сельчан довольно далеко.

И так, эти два аборигена, взяв деньги, споро двинулись за водкой. Путь их лежал через долину между двух сопок и в гору. От сопки до сопки долина была перегорожена изгородью загона для скота. Когда наши друзья приблизились к этой изгороди, Хасей замечает огромного племенного быка, пасшегося здесь и который угрожающе стал к ним приближаться. Он толкает Барбоса в бок и кричит: «Порос, бежим»! (местное название быка производителя). Барбос оглядывается, но поскольку уже стало смеркаться, да ещё слепой, естественно ничего не видит и отвечает: «Какой х… тут порос»? Но всё – таки устремляется за, уже бегущим, дружбаном.

Хасей, поскольку был
моложе и зрячий, быстро добегает до изгороди и перелазит через неё. Барбос же, замешкавшись и не видя опасности, конечно бежал не так быстро. Едва он достиг изгороди, как разъяренный бык догнал его, и подцепив рогами, мотнул головой. Барбос, проделав слепой полёт, перелетел через ограждение и уткнулся головой в землю, а потом на четвереньках стал продолжать движение.

Хасей, оказавшись в безопасности, наблюдал за нашим другом и смеялся. Тот же, очухавшись, и кривясь от боли спрашивает: «Хасей, а чё это было»? Когда они кружным путём вернулись с водкой назад, то Хасей, имеющий привычку подначивать, скоморошничая, рассказал об этом приключении, которое и спустя много лет мы со смехом вспоминали.

 Об этом быке ещё говорили по такому случаю. Старого быка повезли на машине на мясокомбинат, а через Байкал на пароме. На паром вмещалась только одна грузовая машина. Едва паром, с машиной и быком на ней, стал отходить от пирса, как бык, имевший около тонны веса, стал переходить к другому борту. И паром чуть не перевернулся. Вовремя подоспел второй паром, подходящий к пирсу. Так двумя паромами и везли этого быка через пролив Ольхонские ворота.

Сергей Кретов
Потсдам, 2 августа 2007 года.