Костёл Св. Креста

Прохладой обжигающее лето,
Унылых дней сжимающийся круг.
Где вдохновенье отыскать поэту,
Как исцелить открывшийся недуг?

Я заболела солнечной Варшавой –
И каждый день, над картою склонясь,
Я напиваюсь сладкою отравой,
Будя в крови утихнувшую страсть.

Я научилась жить, бродя по карте,
Гулять средь нарисованных домов;
Захлёбываясь в "карточном" азарте,
Вдыхать бумажный аромат садов...

Водя рукой по жёлтым лентам улиц,
Я научилась избегать тоски
И вспоминать, не плача, не волнуясь
И не сжимая пальцами виски.

Скользить по дорогим названьям взглядом,
Закрыть глаза, вздохнуть вдруг глубоко –
И оказаться снова с нею рядом
В тот миг, когда она так далеко...

Мне б у Сиренки постоять минуту,
Забыв о возвращении домой.
Быть может, меч, грозящий всё кому-то,
Сумеет взбудоражить разум мой...

Мне бы пройтись знакомою дорогой
Сквозь череду уютных площадей,
Опять привыкнуть к счастью понемногу,
Вспугнуть шагами стайки голубей.

Идти вперёд, забыв про все тревоги
И вслушиваясь в сердца мерный такт,
Что вдруг заставит вновь свернуть с дороги
И повлечёт на Королевский тракт.

Я всякий раз иду сюда с волненьем,
Так, словно никогда здесь не была.
Когда-то здесь рождалось вдохновенье.
Когда-то здесь душа её жила...

Барочный замок, памятник поэту... –
Их, как святыни, в памяти ношу;
Но там, вдали, на повороте где-то
Маячит то, к чему я так спешу...

Две башни горделивого костёла
Вдруг взмоют ввысь над суматохой лиц.
И вот – одна ступенька до престола,
Последний шаг перед паденьем ниц.

Костёльный полумрак скрывает лица
И остужает страсти пыл в крови.
Я прихожу сюда не помолиться –
А вновь признаться гению в любви.

Совсем недалеко, через дорогу –
Музей, где всё посвящено ему,
Пустынный и загадочный немного...
Но я сама не знаю, почему

Я вновь иду к манящему костёлу,
В толпу людей, в тревожный полумрак –
Чтоб преклонить главу перед престолом,
Чтоб перед ним опять замедлить шаг.

Наверно, я б могла стоять часами,
Пока не закружится голова,
И вновь читать влюблёнными глазами
Простые и понятные слова.

И, верно, ничего не нужно больше,
Чем поверять любовь свою тому,
Чьё сердце навсегда осталось в Польше –
Лишь счастливо завидовать ему...

И, стоя там, я тотчас позабуду
Про всё на свете, кроме одного;
Я днём и ночью твёрдо помнить буду:
Варшавы сердце – там же, где его.

Я возвращусь в поток шумящих улиц,
Направлюсь к Бельведерскому дворцу.
Но сердце застучит в груди, волнуясь,
И слёзы потекут вдруг по лицу...

Бумажные дома, бумажный ветер...
Бумажный сон – и больше ничего.
И важно лишь одно на целом свете:
Варшавы сердце – там же, где его.

Как мне благодарить её за чудо,
За тех людей, что улыбнутся мне,
Хоть я сейчас за сотни миль оттуда,
Хоть я сейчас совсем в другой стране?..

Я с болью позавидую прохожим,
Живущим в этом городе-мечте,
Ничем на остальные не похожем,
Прекрасном в своей вечной суете.

О, если б у меня была возможность
Ходить по этим улицам домой,
То всякий раз, забыв про осторожность,
Я б целовала камни мостовой...

Но сколько же из них живёт, не зная
О том, что это – счастья уголок,
Что их дома стоят в пределах рая...
Но только им остаться невдомёк.

И, покидая этот рай беспечно,
Они уйдут, спокойно, не спеша...
Лишь двое будут жить в Варшаве вечно:
Шопена сердце и моя душа.