Реви, душа, перемещайся по пространству безвестных

Реви, душа,
перемещайся по пространству безвестных коптелен,
угарный запах бывшего храма в них характерен,
по Маросейке да по Страстному
излюбленному.

В ночных странствиях шарм параллельных пространств
и пересеченных траекторий
выводит в который запредельный раз
на стезю никем еще не узурпированных территорий.

И плачется не так тихо и горько
в рукав или с ближним в обнимку.
Ты прости, я так и не знаю, сколько
стоит приобрести ненаписанную книгу.

Ничего реального, ничего "просто так"
ритм сам-по-себе стоящего экспресса.
Это душа мечется траектории в такт
на земле в полете ей место.

Ее больше не эксплуатирует научный дудак
на симпозиуме в отеле "5 хрущевок".
И позвоночник сгорбился как восклицательный знак
от пяти воткнутых в него боеголовок.

Встретить на проезжем вокзале
одинокую нежную душу,
для чего прождать пять суток в зале ожидания
пассажирских страхов и ужасов.

Что ты мечешься, ангел пассажирской колесницы
паровозный пар из-под копыт?
На земле не удастся легко забыться,
пока память по ком-то болит,

пока еще наверстываются случайные кадры,
один другого нелепей и добрей.
Но так бывают только жертвы рады
оказаться в руках любящих их палачей.

Шекспир наизнанку даже из Блока не вышел
и Цветаева в инокиню в 86 не постриглась.
Дождь хлестал над намокшим пиджачным Парижем,
стояла парочка ошалело не двигаясь,
пел тоскливую песнь воробей на электрических проводах
на недосягаемых от земли запредельных пространствах.

В этой камере сидит зек, сам себя сюда посадивший,
не забудь входя захватить три гвоздя и пассатижи.
Корабль пришвартовался к опасной гавани,
пассажиры позакрывали сердечные ставни
и запершись в каютах, по-рыбьи
переговариваются по телефону на дне Миссисипи.