Ода Ночи

Когда, раскинув пышные ресницы,
Являет ночь мистическое рвенье,
Случаются такие откровения,
Которые не смели и присниться!
Смещаются границы очертаний,
Теряется понятие «границы».
Густые краски норовят размыться
до неопределенности касаний.

Спадают ниц притворные покровы,
Рациональность молча гасит свечи.
Кого-то тьма, укутывая, лечит,
Иных страшит, что возвратится снова.
Она, спускаясь, до краев полна.
Манит, пьянит и ароматом дышит
Непродолжительно цветущих вишен,
и только что намятого вина.

Любая ночь способна обнажить
Все то, что день скрывает априори:
Добро и зло, смятение и волю,
Быть может, чью-то смерть и чью-то жизнь.
Безжалостно взирает с небосклона,
И где-то на границе измерений
останется, пустив на волю тени,
Как скифская богиня непреклонна.

Не упиваясь наделенной властью,
Она уходит. И тогда светает.
Как будто все, чего она желает:
свести противоречия к согласию.
Чтоб дать заметить брошенному взгляду:
Что знание с невежеством в родстве,
От сострадания цинизм на волоске,
А глупость с проницательностью рядом.

Но всеми гранями, словно звезда играет
любовь. Стоит особняком. Одна,
Как древняя легенда холодна,
И ночь ей слабовольно потакает.
Меняя цвет от хаки до индиго,
Она растает на восходе дня –
Божественная тайна бытия
и дьявольски искусная интрига.