Студеная гладь залива
не гладью была, а морем,
волнующимся ветром.
А ветер по морю волен
носиться и трогать волны,
вздымать их и бить о скалы,
ласкать корабли, лодки,
стучаться в кают ставни.
Беленая белым кожа
не кожей была, а гладью,
очерченною изгибом,
которому из-под платья
хотелось скорее выплыть
и слиться с другим изгибом
и стать горячей и тонще,
из пороха стать взрывом.
И стон на песке белом
не стном звенел — птицей
с пером, осененным взмахом:
в ней будет любовь биться
и ляжет на сон обоих,
укрыв одеялом тела,
и станет надолго жизнью,
и капельки станут мелом.
На утро седой старец
опять не старик — мальчик,
бососй и с садком с рыбой,
пройдет и посмотрит дальше:
на будущее в прошлом
и на из песка ложе,
на отпечаток страсти
и вспомнит из мела кожу...
Лорке
© Copyright: Алексей Ларченко, 2007
Свидетельство о публикации №107073001834
Свидетельство о публикации №107073001834
Рецензии