про малыша

Он - странник, калика перехожий, с сумой, в которой - всё своё, что
он берёт с собой. Зовут его Малыш; Малыш трясётся в минском трам-
вае, держась за поручень; вспоминает про неповреждённый талончик в
кармане джинсов; путаясь в длиннополом пальто, Малыш выходит на од-
ной из остановок. Неуклюже топает к метро.
*
Он просыпается в четыре утра и отправляется на поиски пива. Оное
есть в ночнике. Звёзды в кронах тополей напоминают крупинки сахара,
вплетённые в сухие волокна рассыпанного на шатком столе крупнолис-
тового чая. Воздух пахнет едой, желудок в ответ на запах тихонько
рычит. Чёрными семенами подсолнуха, брошенными щедрой горстью из
кармана неба, падает на асфальт, раскрывая крылья, стайка птиц.
Малыш обрывает бутылке крышку черепа и, целуя холодное стекло, не-
приятно стукнувшее по зубам, пьёт тёмную горькую кровь, втягивает
сквозь зубы лоскут утреннего пейзажа, который из индиго проступает
сукровицей, набухает красным соком.
Он напоминает себе часового на посту, секундной стрелкой кружащего
вдоль силового поля одинокого фонаря, не пускающего к себе. Как ма-
ленький паучок Малыш наматывает бесконечную серебристую ниточку на
ось невидимого колеса, пытаясь представить себя точкой, прилипшим
к упругой резине мягким комком, а нить - единственной различимой
спицей.
Ночь катится, подпрыгивая и попадая колёсами в ямы, время ускорено,
энтропия крепчает, и траурный купол, усыпанный бусинами из порвав-
шихся чёток Творца, медленно и верно становится разбитым корытом, в
трещины которого, высушивая скопившуюся в щелях гниль, смотрит ру-
мяная кожа светила.
*
В вагоне Малыш читает.
*
Он затерялся в организме города, идёт, вспоминает себя внутри чужо-
го сна: одним движением Малыш достаёт из колчана стрелу и её нако-
нечником разрезает кому-то руку от запястья до локтя. Город дышит с
характерным гулом, раздувая до предела мехи лёгких. Пальто, рюкзак,
ополовиненная бутылка в кулаке. Утро.
Малыш подарил своё тело неторопливому течению - течение снесло его
на Паниковку и усадило на скамейку. Пиво разбудило в голове джаз.
Малыш смотрится в лужу, видит два Старших Аркана, слившихся в одну
чёрную карту - Шут плавно, с беззвучным криком становится Повешен-
ным, переворачиваясь и теряя колпак. Малыш выливает в своё отраже-
ние остаток пива, не обращая внимания на то, что останься он Шутом
- никогда бы так не поступил. Он отправляется в путь, чувствуя себя
одной из тех тридцати птиц, выпавших чернокрылыми семенами из про-
шедшей уже ночи, - бредут по безграничному Минску ещё двадцать де-
вять Малышей в длиннополых пальто, не видя друг друга. Через пару
часов они соберутся вместе и ...
*
Станция метро "Институт Культуры". Старший Аркан - Башня-Академия
Управления. Карта с золотисто-зелёной рубашкой.
*
Ласково мохнатые, нежные лиловые тучки. Слова из детства: BOMB JACK
_KWIK SNAX_SPIKE_EXOLON_DAN DARE и так далее. Названия примитивных
компьютерных жизней - их удавалось проживать легко, раз за разом, с
приятным азартом, а когда становилось скучно - всё можно было взять
и выключить. Большие игры во взрослых напоминают бряцание на рас-
топтанном струнном с продавленным барабаном и сломанным грифом: ни-
чего не слышно, а душенька жаждет музыки. Иногда в бреду что-то вы-
ходит облачком пара из замёрзших лёгких, цепляешься за невидимое, а
тут уже и утро.
Малыш остаётся лежать, придавленный Колесом, казнённый на Колесе, и
продолжает упорно верить, что Колесо принадлежит Фортуне. Всё! Пу-
тешествие окончено. Тридцать птиц обнялись и порешили остановиться
на самом интересном месте.
*
Он выходит из-под земли и идёт покупать пиво.