Навозный жук

Копается навозный жук в какашках,
Коричневого цвета он, как чебурашка,
Весьма он злой и грозный жук
В своём навозе трахает своих он шлюх.

Навоза мало привезли сегодня,
Коровы чё-то стали плохо срать.
Обидно. Выходные. Подождем и будни,
Надо же толстым оставаться, жрать!

Усатейший, толстейший этот жук,
И самый он гавнистый выпускает пук.
Сидеть он любит в жопах у коров,
Жучейший, жучий и жучее всех жуков!

Тырит говно с соседнего колхоза,
Снятся всю жизнь ему горы навоза.
От трактористов убегал и всех,
Кто вместо говна хотел оставить смерть!

Жучара был в парашах многих,
И не любил заход посрать убогий,
Он жрал и жрал, и был жаднейшим,
Считал себя бессмертным королем гавнейших!

Он верил в великого бога говна,
Верил не искренно, зажирался,
Не бывает бога такого, не знал,
Говном жук был – говном остался!

Чудесно всё происходило: пахли какашки,
Всё время делались новые говна завозы,
Возле дерьма летали мухи, ползали мурашки,
Дела велись прекрасно у колхоза.

Но, вот, в один страхолюдный день,
Кердык подкрался тихо, незаметно,
Жук перестал жрать, тем более пердеть,
Шлюхи исчезли, жук на здоровье бедный.

Повезло ему, говном он излечился,
Дерьмо всегда творило чудеса!
Пошел он на прогулку, радуясь жизни,
На луг к коровам: воздух свежий, тишина.

Внезапно, вовсе неожиданно!
Одна из пасущихся коров на луге.
О нет! Что видим мы! Что видим мы!
Жука с травой сожрала, сука!

Кормилица жука хрум-хрум, хром-хром,
Не сделав в жизни ничего, толстяк исчез,
Из жопы сам теперь подохшим вылезет с говном,
Куда всю жизнь отчаянно и жадно лез!