Шазам-Алказам

Всемирно известный фокусник Раймонд Чулини сидел на табурете в крохотной кухоньке, шесть квадратных метров. На столе перед ним стоял видавший виды черный цилиндр. "Все дело не в шляпе, а во мне! Я ж понимаю! - бормотал Раймонд Чулини, которого на самом-то деле звали Роман Чулков, - Главное - настроиться, поверить и вытащить!"

Фокусам знаменитого Чулини рукоплескала половина Европы, в то время как вторая половина страшно завидовала первой. Чулини, сколько себя помнил, с легкостью распиливал изящных девушек в шуршащих платьях, разрезал и сращивал любые узлы, доставал из карманов и ушей карты, часы или яйца, а так же весело вынимал изо рта взволнованных зрительниц разноцветные шарики. Но ни разу не удалось ему вытащить из черной шляпы белого кролика с розовыми полупрозрачными ушами. Платки, ленты, цветы, все, что угодно, а кролика - нет!

Раймонд напряженно вглядывался в цилиндр. А цилиндр нагло усмехался чуть загнутыми полями. Из крана настойчиво лезла ржавая вода, "ш-кап, ш-кап, ш-кап" накаляя обстановку. "Вот сейчас..." - фокусник глубоко вздохнул и, поморщившись, вытащил букет пунцовых георгин.

"Опять ты со своими цветами! Уже вся квартира ими завалена!" - недовольно ворчала Аглая. Жена у Чулини тоже из цирковых. Аглая Фук - женщина-богатырь! На арене Аглая ловко жонглировала пудовыми гирями и, подымая вверх мохнатого пони, держала его на голове. Дома все тоже держалось на ней. Она готовила борщи и галушки, стирала, чинила, рожала детей в перерывах между выступлениями. Раймонд уважал и когда-то в молодости наверняка любил супругу, хотя Аглая частенько поругивала его, ревнуя к изящным распиленным ассистенткам и возмущаясь цветами, которыми и вправду был завален дом.

"Лучше б кастрюлю какую вытащил! Все-таки польза для хозяйства!" - сердилась она, выкидывая в мусоропровод очередной увядший букет. Чтобы порадовать жену, Раймонд вытаскивал иногда то блестящую новенькую кастрюльку, то кофейный сервиз. Недавно к восьмому марта удалось вытянуть даже кухонный комбайн. Детишкам тоже доставались подарки: куклы, мячи, трехколесные велосипеды. Чулини обожал детей. От них так трогательно пахло детским шампунем! Теперь, правда, сорванцы подросли, им джинсы подавай, видики и компы. От старшего, Лехи, пахнет не шампунем, а, увы, сигаретами.

Завтра в цирке - новая программа. Раймонда Чулини закуют в цепи, закроют на замки, завязав глаза белым шарфом, посадят в черный ящик и кинут в бассейн с водой. Ровно через пять минут он окажется совершенно свободным от цепей и оков, под куполом, с огромной связкой золотых шаров. Очень красиво!

Раймонд лег спать и увидел во сне себя, в новом смокинге, вытаскивающего из злополучного цилиндра упитанного кролика. "Вот, видишь, как все просто! А какая польза для хозяйства! - нашептывала сияющая ассистентка Анечка, мимоходом превращаясь в сказочную фею, - А теперь в супчик его, да, Чулков? Чулков?!

Проснись!- фея почему то вцепилась в его плечо и принялась энергично трясти, - Да проснись же ты!" Раймонд нехотя открыл глаза и увидел Аглаю с ядовито-зелеными кружочками огурцов на багровеющем лице.

"Уж сегодня наверняка получится, "- решил для себя Чулини, весело напевая, полил все цветы в квартире и отправился на рынок за картошкой.

"Всемир-р-рно известный фокусник, маг и чар-р-родей, знаменитый волшебник маэстр-р-ро Р-р-раймонд Чулини!" - весомо пронеслось под куполом и упало в зал, взорвавшись шквалом аплодисментов. Маэстро был в ударе. Он освободился от цепей не за 5, а за 4минуты 31 секунду. "Чу-ли-ни, Чу-ли-ни!" - требовал зритель. Раймонд снял с немного полысевшей за последнее время головы цилиндр и установил его на сверкающем столике.

"Шаза-а-ам! Алказа-ам!"- взмахнув волшебной палочкой, фокусник принялся вытягивать из цилиндра платки с блестками, гирлянды и букеты роз. "Шазам! Алказам!" - повторил он еще и достал старинные часы, с маятником и кукушкой. "Аппаррере!" - десяток серебряных ложек и статуя Венеры Милосской с постаментом. За Венерой последовали горластый петушок, за ним - две пестрые квохчущие курочки. Еще взмах палочки - с шумом разлетелись над головами двадцать голубей. "А-а-а!" - млели от восторга зрители, на всякий случай прикрывая головы руками и программками.

"Так, что это у нас там белеется?!"- вместо долгожданного кролика Чулини дрожащей рукой выудил пушистого котенка, а следом пятиметрового удава.

- У-у-у-у!- радовались мальчики и девочки, топая ногами.

- Левитатус! Цитатиа! - из шляпы выскочил арабский вороной скакун, в седле - прекрасная длинноногая девушка с волосами цвета марокканских мандарин.

- У-у-у!- радовались мамы и особенно папы.

Последний "шазам" доставил на арену живого всамделишнего слонёнка в расшитой золотом шапочке! Зал повизгивал от восторга. Чулини устало кланялся. Голуби, деловито воркуя, вили под куполом гнезда. Пеструшки снесли по паре глянцевых яиц, скакун игриво гарцевал по кругу, а белый котенок безуспешно пытался поймать горластого петушка. Грациозная красавица оставила коня, с восхищением обошла статую Венеры и, непрерывно улыбаясь, стащила десяток серебряных ложек, спрятав их в складках чешуйчатого платья. Веселый слоненок задними ногами-тумбами пинал здоровенный красный мяч в счастливую публику. "Бом-бом-бом!"- со зловещим шипением пробили ожившие часы. На секунду воцарилась такая тишина, что хоть ломтями ее режь да - на хлебушек. И в этой пронзительной тоскливой тишине мальчишка из третьего ряда крикнул: "А кролика?! Дяденька, кролика можете достать?" Зал с минуту напряженно думал, а затем взревел: "Кро-лика! Кро-ли-ка!." Такого провала у Чулини еще никогда не было!

Дома он заглотил пузырек валерьянки, забрался под одеяло и напялил на голову подушку.

- Да, брось ты, пап, не переживай!- щекотала его сквозь одеяло дочь Машуня, - зато какой был слоненок!

- Ага! И статуя! - подхватил Леха.

Раймонд постепенно успокоился и затих. Как ни в чем ни бывало пришлепала с кухни босая Аглая, бодро размахивая оторвавшейся от сковородки ручкой:

- Вот! Сломалась!

- Счас, счас! - засуетился Раймонд, разыскивая цилиндр, - Ой! Забыл! Галочка, я в цирк. Шляпу, кажется, оставил!

Без пальто выскочил Раймонд на улицу (благо цирк рядом, через дорогу!). Игнорируя суровое стрекотание вахтерши, фокусник пролетел по задумчивому коридору и буквально вывалился на арену. Полумрак восхитительно пах свежими опилками. От этого запаха в горле у Чулини образовался, перекатываясь, забытый разноцветный шарик.

Цилиндр, один одинешенек, торчал на полированном столике. "И ведь никто не напомнил, мерзавцы!"- ворчал Раймонд на цирковую братию. Послышалось слабое шуршание и ему показалось, что шляпа чуть-чуть сдвинулась. "Сквознячище!"- поежился Чулини. Но тут из цилиндра высунулись кончики кроличьих ушей. Через некоторое время притаившийся фокусник увидел розовый кроличий нос, с любопытством нюхающий воздух. "Вот ты и попался!"- мелькнуло в голове у Раймонда. Он молнией бросился к столику, стараясь поймать нахала, но тот юркнул внутрь.

"Ах! Ты паразит!" - разозлился Чулини, засунув руку поглубже в шляпу, пытаясь нащупать беглеца. Вскоре ему удалось ухватиться за мягкие трепещущие уши. "Ага!" - Раймонд принялся тянуть злодея, как дедка репку. Но ушастый оказался на редкость могучим и не поддавался, утаскивая Чулини за собой.

Але, оп! Фокусник оказался внутри! Здесь было тепло, удобно и спокойно. То ли от мерцающих повсюду серебряных звездочек, то ли от звуков старинной колыбельной, доносившихся из спрятанной где-то шарманки. Ромка Чулков устроился на чем-то мохнатом и мягком.

- Но-но! Не наваливайся так! - возразило мохнатое и мягкое. И Ромка обнаружил, что облокотился на белого крольчищу.

- Так вот ты где, старина! - Ромка потрепал кролика по спине, тот вежливо промолчал.

- А теперь скажи, почему ты из шляпы не вылезал, мерзавец?

- А смысл? - вздохнул ушастый, - Там страшно, народу куча. Все орут, топают. А здесь..., - кролик сладко потянулся.

- Да, - согласился Ромка, - здесь хорошо! И теперь, наконец, понятно, как вы тут все умещаетесь, и слон, и удав.

- Удава не люблю, - возмутился кролик, - он смотрит!

- Эх, ты! Трусишка! - пожурил Чулков кролика, - Удава он боится, вылезать боится. Ты мне так всю карьеру испортишь!

- Прости, Чулков, это я не нарочно! Вы, двуногие, тоже вон много чего боитесь. Менделеева, к примеру…

Ромка вспомнил. Когда-то он ужасно боялся уроков химии, боялся, что его вызовут и он со страху забудет всю таблицу Менделеева. Так и получалось: его вызывали, взглянув на портрет сурового химика, он все забывал, получая очередную пару. А еще он боялся, что Леночка Тихомирова не будет с ним дружить из-за прыщей. И прыщи росли, и Леночка не дружила. А еще раньше… Чулков вспомнил, как, будучи малышом, играл с дедушкиным цилиндром. Ему очень хотелось достать оттуда живого кролика, чтобы кормить его кочерыжками. А старший брат Котька, тайком засунул в шляпу плешивого игрушечного зайца без одного уха и без глаз. "Эники, бэники, " - замирая, прошептал четырехлетний Ромка, размахивая ложкой для обуви, и, дрожа от ужаса, вытащил из шляпы бедного уродца!..

"Ничего-ничего, - успокаивал кролик, похлопывая Чулкова по плечу, - Это он не со зла! Пошутить хотел, а ты вот испугался. Видно, с тех пор все пошло-поехало. Психология! Но это - ничего! Все пройдет!" Ромка, всхлипывая, зарылся лицом в уютную шерсть.

Чулков! Чулков! Куда ты запропастился? Суп уже остыл!- как штормовое предупреждение надвигался голос жены.

- Ой!

- Не бойся! Она тебя не увидит, ты же внутри, - шептал в ухо кролик, щекоча усами.

- За шляпой он пошел! Как же! Вот она шляпа, чертова! - сердилась Аглая, - В кабак небось поперся или к Аньке, вертихвостке недопиленной!

- Неправда, - возмутился Чулков.

- Знаю! - фыркнул ушастый.

- Вот! Напьется теперь до посинения! - тяжелые шаги супруги раздавались совсем близко. Ромка с кроликом сидели как мыши. Аглая подошла к столику, взяла цилиндр и, засунув его подмышку, насвистывая, отправилась домой.

В глубине цилиндра, плавно покачиваясь под звездами, сладко спал всемирно известный маг и чародей Ромка Чулков, спал, улыбаясь завтрашним победам, и пуская радужные пузыри. А где же кролик?

Подоткнув под маэстро одеяло, и, подложив под лысеющую голову подушку помягче, Ушастый трусливо скрылся в неизвестном направлении. Ну, что с него взять, с мерзавца?!