Любовь на троих не разделишь

В обыкновенном городе на улице заросшей зеленью,
Жила девчонка гордая, милая, нежная, несмелая…
Она редко ходила гулять с подругами честь продавшими.
Они утром ложились спать, за копейки себя отдавши.
А она была не такой, она очень любила цветы…
Не знаю, такой я другой, хотя…может, знаешь ты?
Стихи писала немножко, любила встречать рассвет
С кофе и ласковой кошкой. Другой такой больше нет!
Глаза небесного цвета, обрамлённые черными ресницами,
И звали её Света, просто Света Синицына…
Утром вставала рано, в школу шла по дороге,
В юбке, со стареньким ранцем, обнажив красивые ноги.

Однажды ранним апрельским утром, она опоздала в класс,
Нечаянно урок проспала, наверное, в первый раз…
Стучась несмело в дверь, она извиниться хотела,
Учитель вышел из класса, она виновато смотрела…
«Зайди Синицына Света» - ей старый учитель сказал
«Скажи, почему опоздала, не от тебя ожидал!»
Она опустила ресницы, на парту свою посмотрев,
И вдруг…ей, наверное, сниться, - за партой парень сидел.
Глаза тёмно-карего цвета, улыбка искрилась игриво,
А как посмотрел он на Свету, новый мальчишка красивый!
С неё он глаз не сводил, она немного смущалась,
Потом домой проводил и чмокнул в щёчку, прощаясь.
Она его оттолкнула, больно хлестнув по щеке,
Хотя окликнуть хотела, когда он исчез вдалеке…
А утром, проснувшись в школу, его глаза вспоминала.
И что с ней случилось такое? Себя Света не понимала.
А когда зашла она в класс, увидела мельком картину.
Её мальчишка вчерашний, обнимал подругу Марину.
Она ему улыбалась, губы крася украдкой,
А Света, бедная Светка, глаза закрывала тетрадкой.

А он немного смутился, смотря в голубые глаза,
Как он перед ней опустился!...А Светка стояла в слезах…
Он к ней хотел подойти, взять за руку и улыбнуться,
Но Света хотела уйти, и в класс никогда не вернуться…
А он побежал за ней, наверное, сильно влюбился…
Маринку скинул с колен, с которой вчера веселился…

Он Свету домой проводил, а после встретил Маринку,
И вечером с ней замутил, на шумной хмельной вечеринке.
Курили и пили вино, любовью всю ночь занимались,
А в классе утром потом, у всех на виду целовались.

Её, не догнав, он вернулся, и сел за парту вздыхая,
Маринка пришла – отвернулся, ему не нужна такая.
Но зло она рассмеялась: «Что, милый, любовь убежала?
Ты заешь, мне тебя жалко!» Он встал и медленно вышел,
Пошёл по дороге устало, а дождь барабанил по крышам,
И будто бы холодно стало.
Но вдруг он Светку увидел, она сидела в аллейке,
Дождя даже не замечая, грустила она на скамейке…
Её голубые глаза, цвета морского прибоя…
И только одна лишь слеза, слеза и… огромное горе.

И к ней подойти он боялся, и слово боялся сказать,
Ему было трудно – впервые, смущенье своё показать…
Он сел рядом с ней и всё понял…
В неё он влюбился на веки, она его не прогонит,
Любовь ожила в человеке.

Они скоро стали встречаться,
На зависть девчонкам окрестным,
Они всегда улыбались, им было, вдвоём интересно…
Они целовались так нежно, что звёзды с неба светили,
Им было вместе чудесно – так сильно друг друга любили.
Встречались без бед и печалей, гуляли вдвоём целый год,
И вместе рассветы встречали, но близился скорый исход…

Однажды лунной той ночью, окинул её томным взглядом.
Сказал, что он её хочет, она прошептала: «Не надо».
Он медленно лёг на траву, хотел её за руку взять…
«Не надо, любимый, прошу», она прошептала опять…

После этой лунной ночи, когда она невинность потеряла,
Любовь их стала ещё крепче, ни на минуту их не оставляла
Чудесны были дни, недели, как им завидовал весь класс,
Но время быстро пролетело; случилось горе как-то раз…

Когда домой её он вечером привёл,
Когда в подъезде целовал ей губы,
Он вспомнил, что с Маринкою повёл,
Себя он плохо, хотя её не любит.
И извиниться захотел мальчишка.
За то, что с ней он так не ласков был,
Но тут случилась вдруг такая фишка,
С Маринкой снова парень замутил…
И поздно ночью постучавшись в дверь,
Он с ней провёл прекрасно время,
Решил он делать так теперь,
Когда со Светой будут вдруг проблемы.
И вот однажды в парке при луне,
Они с Маринкой классно оттянулись,
И было это будто бы во сне,
Но вдруг девчонка резко оглянулась…
И он увидел…Свету, сколько боли в её глазах.
Помимо своей воли она была в слезах:
«Как мог ты, милый, дорогой, любимый,
Как мог со мной так гадко поступить,
Какой же я была тогда наивной,
Что не смогла тебя я позабыть!»
А он стоял, не зная, что ответить,
А он стоял, не зная, что сказать,
Как мог он сделать так со Светой?!
Как мог он сделать подло так опять?!
А Света от обиды и стыда,
К дороге бросилась от боли и печали,
Поняв, что больше в жизни никогда,
Любимого мальчишку не увидит!
Он быстро побежал за ней,
Но было уже слишком поздно,
Он понял – нет её нужней,
Но криком вдруг сотрясся воздух!

Она лежала тихо на асфальте,
Свои глаза красивые открыв,
С ней рядом, в накрахмаленном халате,
Пульс, щупая, серьёзно врач застыл,
И струйка крови по щеке стекала,
И в лужу на асфальте превращалась,
Она уже почти и не дышала,
Но милому мальчишке улыбалась:
«Любимый, я тебя во всём винила», -
Переведя, дыхание сказала:
«Ты знаешь, я всегда тебя любила,
Тебе, наверно, это было мало,
Ты, знаешь, я спокойно умираю,
Я не виню тебя ни в чём, любимый…»
Стоял он, он молча слёзы вытирая,
А рядом с ним стояла та Марина…

Эпилог:
…Через пару лет, в апрельское утро,
Мы на свадьбе их шумной гуляли,
И светилось платье её перламутром,
И все молодых поздравляли.
А он помнил про ту, что любовь сохранила,
Про печаль и беду, как её хоронили,
Её волосы, губы, холодные руки…
Без неё в этом мире умрёт он от скуки.