Его сиятельству князю Серебряному Лебкову-младшему

Пусть твоя избушка неказиста,
Как сама судьба холостяка.
В памяти заезжего "артиста"
Будет жить она наверняка.
Так и не достроенный омшаник
К нынешней зиме не примет пчел.
Что ж ты, очарованный мой странник,
Быстротечность лета не учел?
Чем же ты сейчас серьезно занят,
Чем же ты сегодня удручен?
И какая снова бродит память
У твоих полуслепых окон?
Может, в сумерках затеплишь свечку,
В потолок упрешься бородой,
Иль, не торопясь, пойдешь на речку –
Помечтать над тихою водой?
Может, не тая свою тревогу,
Бражку пьешь, просчитывая дни,
Или жадно смотришь на дорогу –
Не пылит ли кто-то из родни?
Или, испугав свою удачу,
Волком воешь на пустой окрест?
Как представлю это – сразу плачу.
И на том тебе целую крест.
Я тебя в твоей запомнил хате,
Мой Серебряный отшельник-князь.
Как курил ты много на закате,
Над собой загадочно смеясь.
Помню я, как донимали мошки,
Выгрызая внутренность стиха…
Сыпался табак из "козьей ножки",
Словно мыслей вытлевших труха.
Чем тебя смогу я обнадежить,
Поддержать мечты твоей огонь?
Если б знал ты, как хочу я дожить,
Что б в ладонь ударила ладонь.
Что б весь день не закрывались двери
У твоей испуганной избы,
Что б к твоей Любви, Надежде, Вере
Приспособить мой кусок судьбы.
Что б в твоей душе евангелиста
Никогда не гаснул божий свет…

Пусть твоя избушка неказиста –
Мне теперь избы роднее нет.