Тени Появляются В Полночь

Всё тело терзает садистка-боль,
Но кричать не осталось больше сил,
Я провалил отведённую мне роль,
Когда человека ненамеренно убил.

Теперь боюсь закрывать глаза,
Потому что вижу его перед собой,
Его душу чужую на небесах,
А теперь стоящую за моей спиной.

И не получается мне себя убедить,
В том, что в смерти его не виноват.
Остаётся молча с ума сходить,
Не имея шанса вернуть время назад.

Я не спал уже седьмую подряд ночь,
Глядя на безгрешный огонь в камине.
Пытался прогнать все мысли прочь,
Не понимая НА ЧТО обречён отныне.

Часы пробили двенадцать раз,
В лицо ударил сильный ветер.
Огонь в камине сразу погас,
И я за окном движение заметил.

Могильным холодом потянуло,
И вдруг раздался половицы скрип.
Тёмной вспышкой тень блеснула,
И я услышал предсмертный хрип.

Хрип того самого человека,
Которого жизни лишил,
От которого не совершить побега,
Из своих последних сил.

Мурашки по спине от мороза,
И от еле заметного силуэта,
Не задающего мне вопроса,
Но ждущего прямого ответа.

Ненависть, которая бурлила в нём,
Была его сущностью заразной,
Неожиданно гроза началась за окном,
И дышать нечем стало сразу.

Я не слышал его голоса и слов,
Но понял ЧТО он от меня хочет.
Он говорил цепью из образОв,
На фоне вечно-царящей ночи.

Я видел как его душа после смерти,
Не смогла исчезнуть и скрыться.
Таков порядок уже много столетий:
Она должна забрать душу убийцы.

Око за око, смерть за смерть –
С сотворения мира закон:
Кто убил – должен умереть,
Погрузившись в вечный сон.

Но не все желали умирать,
Лишившись грешной души.
Некоторым было наплевать,
Для них Жизнь стоила гроши.

Всё это пришло ко мне извне,
Тень будто зачитывала приговор.
Холодок пробежался по спине –
Ведь по мне пел поминальный хор.

Может, воспалённый разум виноват,
И обострённое чувство своей вины?
Может, я не буду, тем кого убил, распят,
И выставлен на осмеяние тишины?

Но чьи-то холодные пальцы лезли в мозг,
Потом в сердце, которое мне дороже,
Мир вокруг таял от боли как воск,
Словно с меня сдирали живьём кожу.

Я раньше не верил в существование души,
Думая, что это сказки церкви и бога.
Но меня сейчас их призрак душил,
И под ногами появилась на тот свет дорога.

Глаза отказались повиноваться,
Я не знал что происходит вокруг.
Моя душа продолжала вырываться,
Из цепких потусторонних рук.

Но все усилия оказались тщетны:
Осталось лишь тело – пустой сосуд.
Хотя различия будут не заметны,
Когда на полу меня здесь найдут.

Говорят, когда человек умирает,
Он становится легче на 9 грамм,
Это его душа навечно исчезает;
А куда? Не известно даже богам.

Меня же разорвали на две части,
Заставив скользить по краю.
Изменить всё не в моей власти,
Ведь я точно знал что умираю…