Иерусалим

На плоскости зеркального стекла
мерцают миражи забытых слов.
Я вновь пройду по мертвым городам
и в окна загляну пустых домов.

На солнечных часах все тот же год,
и Вечный Дуб все мерит тайный срок,
когда старинный город оживет,
и в солнечных лучах блеснет клинок.

Но люди все ушли в неблизкий путь,
и их вела далекая звезда.
А Дуб все ждал, росы роняя ртуть,
и знал, что не дождется никогда.

А за пустыней - синие леса,
другие звезды, новые пути,
но каждый год Дуб стаи птичьи посылал
своих друзей ушедших навестить.

А птицы не приносят все ответ,
исчезли люди, не найти следа.
И птицы плачут, облетев весь свет,
и плачет Дуб, забыв свои года.

О тех прекрасных и печальных днях,
когда мир юный сказкой солнца жил,
и молодой Дубок на золотых корнях
ворота цитадели сторожил.

Но душным летом черная стрела
убила солнца свет и тишину.
Дуб видел, как людская кровь текла,
как люди уходили на войну.

Страж башни ждал, Дуб ждал их тысчу лет,
смотрел в пустой провал немых ворот.
Съел ветер камни, башни больше нет,
а Дуб стоит и тысчу лет все ждет.