Почтальон звонит дважды

- Ты слышишь звук?
- Да.
- Должно быть, это почтальон.
- Нет. Обычно он звонит дважды.
- А жаль.
- О письмах можно забыть.
- Только до завтра…


- Так ты отвечал на сто писем подряд?
- Да.
- А откуда ты знал, какого ответа от тебя ждут?
- Я читал по отражению луны в воде.
- И что ты там видел?
- Кроме маршрута, которым следовал наш корабль?
- Да, и кроме сияющего света далекой Веги?
- Я видел чернильные строки Байрона до того, как они вошли в первый сборник его стихов. Я помню, как сильно это впечатлило меня, когда мы пересекали Атлантику на корабле Колумба.
- А он действительно не знал, куда плывет?
- Бедняга, как он радовался встрече с индейцами, упорно называя их индийцами! Ему так хотелось попробовать паприку! Он об этом мечтал! Я не смог сказать ему правду. Да это ничего бы и не изменило. Я всего лишь уверил его в том, что паприка растет на западных плантациях, и в следующий раз мы до них обязательно доберемся.
- Как странно. Паприка в мечтах Колумба и в пакетиках с чипсами – одно и то же.
- Да, в мире много странностей. Странно, когда сидишь в поезде и читаешь роман на не понятном тебе языке. Еще более странно, когда, моргнув, открываешь глаза, а вокруг – темнота. Моргаешь еще раз - свет. Кажется, что просто время твоего моргания приблизилось к пятидесяти девяти с половиной секундам. На самом деле, кто-то просто выключил его.
- Кого - его?
- Свет. Светило. Солнце. И началась полярная ночь. А знаешь, однажды Амундсен задал мне один интересный вопрос.
- Вы были друзьями?
- Нет, скорее я предпочел бы взять себе в друзья Колумба или Кука.
- Почему?
- Потому что они плавали в теплых морях.
- Так что же спросил у тебя Амундсен?
- Да это уже и не важно, на самом деле. Важно лишь то, что среди Карибских островов меня ждали дивные закаты! А над моей террасой жила крошечная птичка – не больше насекомого.
- Ты не выдумываешь?
- Неужели ты мне не веришь?
- Верю, конечно, верю. И что эта птичка? Как она называлась?
- Колибри.
- Какое смешное название.
- Да, она и была смешная. Но очень не любила, когда бриз доносил до нее запах Кубинских сигар. Она начинала чихать. Так чудно это было!
- Зачем ты уехал оттуда?
- Чтобы встретить тебя.
- Ты знал, что встретишь?
- Нет. Но надеялся. Несколько лет назад Нострадамус наобещал мне всяческих удивительных событий, которые неизменно произойдут со мной, но его предсказания были так туманны и непонятны, что я не очень-то в них поверил. Но все-таки надеялся. Парадокс?
- И правда, удивительно.
- Да уж.
- И что теперь? Ведь ты не променяешь жизнь под руку со всем этим миром на созерцание глобуса в домашнем кабинете?
- А тебе хотелось бы этого?
- Нет. Я хочу, чтобы ты оставался самим собой.
- Я так и думал.
- Только…
- Что только?
- Знаешь, я очень хочу познакомиться с Шекспиром и Хемингуэйем!
- Исполнено!
- И еще погулять по Монмартру, и еще…
- И еще миллион выполнимых и невыполнимых вещей, так?!!
- Да.
- А чего хочется больше всего?
- Чтобы он ее поцеловал.
- Кто он?
- Ну, он! Ну, ты что, забыл? Тот, кому я попросила тебя отправить это письмо!
- Ах, вот ты о ком? А она? Ты думаешь, она ждет?
- Ну, конечно!
- Хорошо. Тогда это письмо и будет как раз сто первым.


- А ведь в ящике действительно лежат письма.
- Так значит, это все-таки был почтальон!
- Выходит, что так. Странно, конечно. Обычно он звонит дважды. Да кто их разберет, этих почтальонов!

2004 г.