Зося

- Во всяком случае, ты должен был помочь мне, а не сидеть, как обычно, уткнувшись в свой дурацкий компьютер! – в голосе Ксении появились плаксивые нотки, но, вместо того, чтобы пожалеть ее, Егор разозлился еще больше.
- Дьявол! А я и права не имею после работы отдохнуть! – парировал он в ее же духе, - на работе стресс, так и норовят из тебя весь сок, как из лимона, выжать, приходишь домой – и дома, нате, то же! И что трудно было сказать, что нужно воды принести? Открыть дверь и дать объявление? Так, нет! Ты же гордая! Упрямая!
Ксения, насупившись, молча достирывала белье. Егор, злой, как черт, остервенело застучал по клавиатуре компьютера, проклиная себя, женскую гордость, и дождь, ливший третий день подряд за окном.
Утром жена продолжила объявленный мужу с вечера бойкот, и на утреннее приветствие Егора никак не отреагировала. «Ну и пускай. Нашла из-за чего дуться. Из-за того, что воды не принес. Вечером сама поделиться со мной чем-нибудь захочешь, а я, вот, возьму и к тебе так же, как ты ко мне!» - Егор мысленно представил эту сладкую месть.
Но и вечером тоже, похоже, Ксения не очень торопилась пообщаться с супругом. Она молча приготовила кастрюлю куриного супа, помыла посуду и уселась перед телевизором пить чай с купленными конфетами. Егор, сидя за компьютером, несколько раз повернул в ее сторону голову, словно ожидая чего, но, видя, что у жены есть дела поприятнее, чем выяснение отношений, снова вернулся к своим занятиям.
- А у меня будет котик – он вдруг услышал краем уха.
- Что? Какой котик?
- Котик. Кот.
- Какой кот? Говори толком!
- Я завтра принесу котика. Сослуживица уезжает на учебу. Попросила приютить на две недели.
Егор молча переваривал неожиданную информацию. Несомненно, это была низкая месть со стороны жены. Он знал, что она недолюбливала как кошек, так и собак, тем более, что у них уже имелось две кошки и кот, которых они регулярно подкармливали и которые приходили к ним, как к себе домой, поесть и отдохнуть. До настоящего момента жена вела неравный бой со всеми этой живностью за чистоту и порядок в доме и возле дома.
- Я тебя не понимаю. Какой на фиг котик. У нас и так как в зоопарке. Мы снимаем дом без
удобств. Сами в грязи сидим. Ты мне всю плешь проела, что я подкармливаю Цыгана и двух соседских кошек, а тут, нате – принесешь чужого кота в дом!
- Всего на две недели! А потом, он домашний. Никогда на улице не был. Маленький миленький
котик – Ксения мечтательно закрыла свои большие глаза.
Егору вдруг показал, что Ксения растеряла остатки разума или она попросту издевается над ним. Не то, чтобы он не любил животных, совсем наоборот, он их любил. Но в то же время он прекрасно понимал, что животным нужно заниматься, ухаживать за ним. А на это у них обоих не было ни времени, ни условий. Он принялся ее воспитывать.
- Да ты понимаешь, что значит держать животное в доме?! Что значит кот в доме?! Это значит
постоянно убирать за ним. Выносить его коробку, собирать повсюду его шерсть, снимать его с занавесок и сгонять со шкафов. Это значит нянчить его как ребенка! Он будет таскать в дом блох, клещей. Может глисты. Погляди, в каких условиях мы живем! А ты еще хочешь кота притащить!
- Я буду сама за ним убирать. Буду его кормить. Буду сама все делать.
- Ты! Да ты на дух не переносишь Цыгана, который и в дом то редко заходит! Я – против!
- А я – за! – она явно издевалась над ним и получала от этого огромное удовольствие. Ее большие
серые глаза задорно улыбались, настроение ее выпрямилось, как выпрямляется прибитая к земле тяжелым сапогом трава.
На следующий день Егор пришел домой немного раньше обычного. Поставил жариться картошку и пошел за водой. Поставив ведра на землю и закрыв калитку, сквозь густую листву он увидел Ксению, возвращающуюся с работы. Впереди, на плече, у нее была какая то сумка, и она широко, во весь рот, улыбалась. Егор, позабыв про ведра, пошел ей навстречу. По мере того, как она приближалась, улыбка на ее веснушчатом личике становилась все лучезарнее.
- Принесла все-таки! Вот упрямое создание! - Егор вернулся за ведрами.
Дома, не снимая обуви, он вошел в комнату следом за женой.
- Ну, показывай свое чадо.
- Он уже под шкафом сидит. Забился от страха.
Егор наклонился, заглянул под шкаф, пытаясь разглядеть маленький напуганный комочек в
темноте. Но вместо этого он увидел большого черного кота, который испуганно взирал на него из дальнего угла.
- Это твой котик?! Да это взрослый котище! - выпалил он. - Кис-кис-кис. Иди сюда, - но кот не
шевелился, напуганный всей этой возней и незнакомыми голосами.
- Ладно, пусть попривыкнет – Егор пошел на кухню.
- А чем мы его кормить будем?
- Я принесла тут кошачий корм. Он, кроме него, ничего не ест.
- Замечательно!
Часа через два кот, привлеченный запахом корма, который был поставлен перед шкафом, наконец отважился показаться из своего укрытия. Понюхав корм и увидав Егора, входящего в этот момент в комнату он поспешил ретироваться в облюбованный уголок.
- Кис-кис-кис. Да иди ж сюда – Егор потерял терпение и теперь вытаскивал животное силой. Кот
упирался.
Вытащив его на божий свет,Егор с любопытством принялся разглядывать нежданного нового
жильца. У кота была длинное гибкое тело, даже необычно, почти неестественно вытянутое тело, длинный хвост и огромные зелено-желтые глаза. Он был черен с макушки до кончика хвоста. Егору вспомнился черный кот из рассказа Эдгара По, черный кот, запрыгивающий по ночам на грудь своему новому хозяину и вселявший в того неимоверный ужас.
Кот вырвался, и на этот раз юркнул за печку, в самый недосягаемый закуток. Егор склонился
перед печью, чтобы разглядеть, где спряталось животное. Кот сидел, вытянувшись во всю длину, и только два желтых глаза светились из темноты.
- Пугливый. Надо дать ему время привыкнуть. Знаешь, как его зовут? – рядом появилась жена.
- Как?
- Зося…
- Зося?
- Ну, да. Зосим или Зося. Смешно, правда?
Последующий час кот провел там, где ему, похоже, понравилось больше всего – за печкой. Он не мяукал и, казалось, не шевелился, оставаясь все в той же вытянутой позе, в которой Егор видел его в начале.
- Не трогай. Пусть привыкает – Егор с женой выключили в комнате свет и легли спать.
Ночью Егор проснулся от сильного грохота. Казалось, что-то упало с окна. Он приподнялся на локте, разглядывая в темноте, что это могло быть. Под столом зашевелился черный силуэт.
- Кот! Будь он неладен! – прошептал он проснувшейся Ксении. – Начинается.
Задремав минут через десять, они снова были разбужены глухим топаньем кошачьих лап. Молча, они принялись наблюдать за животным. Кот прицелился к столу и без помощи стула вскочил наверх, оттуда на компьютер и уставился в залитое тусклым лунным светом окно. Через пять минут он решил поменять свою дислокацию и спрыгнул с компьютера на стол, затем на пол, после чего жалобно замяукал.
- Чертово животное – потерял терпение Егор. – И долго все это будет продолжаться!?
Жена глубоко вздохнула. Чувство вины медленно пробуждалось в ней. Она зашевелилась,
повернулась на другой бок, стараясь уснуть.
Всю ночь Зося бегал по комнате, запрыгивал на столы, мяукал, прятался по шкаф, снова вылезал и обнюхивал все вокруг. Егор, злой на жену и неугомонного кота, уснул только под утро.
На следующий день, весь в делах и заботах, он совершенно забыл про нового обитателя дома, и только по дороге домой вспомнил, что его жилище теперь не пусто, и его там, возможно, кто-то ждет. Странно, но Егору была радостна мысль, что скоро он увидит Зосю.
- Ки-кис-кис, ты где ?– Егор не находил кота. В комнате никого нет. Под шкафом пусто. За печкой… Кот снова, вытянувшись во всю длину, сидел в углу, на своем привычном месте.
- Вот глупое животное. Не хочет выходить - объяснял он жене.
Та, в свою очередь, пыталась выманить кота из укрытия при помощи кошачьего корма, ласковых слов и тычков веника – но, бесполезно. Похоже, что кот не собирался менять места обитания. Период адаптации явно затягивался.
Однако, ночами Зосим был гораздо смелее, нежели днем, и то и дело совершал длительные шумные вылазки во все уголки небольшого дома. При этом в отличие от других своих более ловких собратьев, он обязательно что-нибудь ненамеренно задевал и опрокидывал, откуда-нибудь с грохотом срывался и падал.
Именно ночью у него просыпался аппетит, и он тихонько чавкал, поедая свою кошачью колбасу, ходил в туалет и шумно рылся в своей коробке, жалобно мяукал под дверьми и просил, чтобы его немедленно выпустили или так же скоро впустили.
Егор часами не мог уснуть, и совсем обезумел от такой жизни. Обычно после недолгой борьбы с новым обитателем дома – он то пытался закрывать его в другой комнате, то на кухне, то наоборот распахивал все двери, полагая, что на свободе кот найдет свое место и успокоится, - он разражался долгими поучительными сентенциями в адрес кота и жены. Как он ни старался, он не мог себя сдержать от упреков в адрес супруги – в конечном итоге это она принесла, вопреки ему, это ужасное животное.
Ксения, в свою очередь, чувствовала себя виноватой, пыталась сама как-то повлиять на кота, но, все безрезультатно. Несколько раз она порывалась отнести кота обратно, но куда? – хозяева, ведь, уехали, и вернуться не скоро.
К тому же, помимо бессонных ночей, Егора ждало новое испытание. Буквально через два дня после прибытия кота он заметил, что у него чешутся глаза, появился насморк, он то и дело разражался продолжительными приступами чихания. Когда-то в детстве родителям Егора пришлось избавиться от волнистых попугайчиком, потому что у него выявилась аллергия. Вероятно, так было и в этот раз. Егор чихал все яростнее, уже почти ненавидя кота.
Зосим, тем временем, поборол свою природную робость, и вполне освоился в доме. Он уже не прятался за печкой, как раньше, и радостно встречал своих временных хозяев с работы, мелодично мурлыкая себе что-то под нос.
Днем, пока Егор и Ксения были на работе, он мирно отсыпался на диване, оживая к вечеру.
Повадки его оказались легкими, незлобливыми, и как все «оранжерейные растения», кот был беспомощными в самых простых делах.
 Дом покидать, даже на время, он не желал ни под каким даже самым благовидным предлогом. Егор выносил его пару раз на улицу, и всякий раз, поджав хвост, и по-пластунски, преисполненное первобытного страха, бедное животное со всех лап летело за спасительную дверь, возвращая ему чувство безопасности и покоя.
Егор капал антиаллергенные капли. Ксения стала чаще делать в доме влажную уборку, чтобы уменьшить присутствие аллергена в дома. Кот, в свою очередь, внося свою лепту в понемногу налаживающуюся семейную идиллию, старался больше бодрствовать днем и спать по ночам.
Только теперь Егор заметил, как красив Зосим. Он был не просто грациозен и изящен, как все другие коты, он был аристократичен. Он был черен, как ночь. У него была маленькая голова и неестественно длинное тело плавно переходящее во всегда подвижный хвост. Лапы его были также длинными и очень изящными.
К тому же он был очень игривым котом. Стоило ему увидеть где-нибудь заблудившийся лучик солнца ил порхавшего мотылька, он тут же, забыв обо всем, бросался к своей новой пассии, но, при этом, не старался съесть незадачливого мотылька или лапой побить неуязвимую частичку света, а очень осторожно, почти нежно, пытался дотронуться до нового и неизведанного, словно прикоснуться к тайне.
Через неделю, очень осторожно и ненавязчиво, кот познакомился с двумя окрестными кошками, время от времени снующими вокруг дома с целью чем-нибудь поживиться. Несколько раз, из-за своего незнания уличных законов, он был бит Цыганом, здоровым ободранным соседским котом, и только вмешательство Егора спасло его от большой трепки.
Тем не менее, улица, как что-то доселе запретное и сладкое, с все большей силой манила к себе Зосима. Он стал все реже появляться дома, и теперь Егор с Ксенией были уже обеспокоены его долгими отлучками – как бы чего не случилось, кот то, все-таки, был домашний, да и чужой.
Долгими осенними вечерами, когда Егор садился за стол и, к примеру, начинал что-нибудь писать в своих тетрадях, Зосим запрыгивал рядом на стол и с презабавным выражением следил за движениями ручки, словно это было не весть каким чудом, открытием для неопытного животного. Егор часто вынужден был откладывать в сторону свою работу, потому что равнодушно смотреть на ужимки кота он не мог.
Одним словом, Зосим стал членом семьи Егора и Ксении, и они уже больше не покрикивали на него за его проказы, и так бы он мог прожить у них еще долго.
Но, как это обычно бывает, две недели истекли, и настал день разлуки. Кот ничего не подозревал, и по привычке отправился на соседние крыши – с каждым днем он уходил все дальше и дальше. Ксения, как она говорила, была рада, что, наконец, кот возвратится домой, и все станет на свои места – ни ежедневных уборок, ни упреков со стороны мужа. Егор же, наоборот, с самого утра чувствовал себя неуютно. Он не мог разобраться в своих чувствах: с одной стороны не будет больше вынужденных ночных бдений, кошачьей шерсти, аллергии, с другой стороны у него наворачивались на глаза слезы, словно он расстается с другом.
В четыре часа жена позвонила хозяйке кота и они «упаковали» ничего не понимающего Зосима в его рюкзак. Ранее послушный кот никак не хотел сидеть спокойно и так норовил выпрыгнуть из этого неуютного гнездышка на уже успевшую так ему полюбиться волю.
- Сиди спокойно, дурачок – повторяла Ксения. Егор же и не пытался ей помочь. Он понимал, что вернуться назад к хозяевам, которые постоянно разъезжают и то и дело передают кота из рук в руки, сидеть все время взаперти – нет, уж лучше быть дворовым котом.
- Ну, что? «Прощай, мой друг иссиня-черный. Прости, мне не хотелось зла» – вспомнилось Егору. Он отвернулся, чтобы не показать предательских слез – ведь, он, все-таки, мужчина, нельзя же быть настолько сентиментальным.
- Ну, мы пошли – произнесла Ксения и пошла по направлению к дороге. Голова Зосима выглядывала над ее плечом, большие желтые глаза со страхом смотрели на Егора, словно молили: «Не отдавай меня, я не хочу».
Странно, все-таки устроен человек. Неразумно как-то, несмотря на чудесный Божий замысел. То, что он имеет, он редко бережет и ценит, а потерявши, льет крокодиловы слезы, посыпает голову пеплом.
Как-то, неделю спустя, по работе Егор отвозил кое-какую технику на ремонт, и на стоянке, среди немытых «Опелей» и «Москвичей» он увидел кота, как две капли напоминавшего Зосима. Кот как-то неуверенно и грустно брел прочь. Егор остановился, вгляделся. «Мерещится что ли» - подумал он. «Совсем я как баба стал, сопли распустил из-за какого то кота». Тут его позвал водитель фургона, и он поспешил сесть в машину – времени было мало.
- А где живут хозяева Зосима? – спросил он жену, придя домой.
- Хозяева Зосима? В районе роддома. А почему ты спрашиваешь?
- Сегодня, когда я отвозил компьютер в ремонт, видел кота на стоянке, похожего на Зоську. Как
раз в том районе.
Последовала недолгая пауза.
- Ты говорила, что хозяева так и пытались куда-нибудь сбыть кота, не так ли?
- Ну, вроде того. Они учатся и им приходиться часто ездить. Кот, своего рода, помеха,
понимаешь?
- Понимаю. Очень даже хорошо понимаю. Скорее всего, это был он.
- Я не думаю, что они его выгнали, хотя все может быть.
- Позвони им. Узнай – Егор не отставал.
Ксения набрала номер хозяев Зосима. Через пять минут она доложила с улыбкой: «Дома он, у них.
Говорят, сидит на подоконнике и все время смотрит в окно».
Егор облегченно вздохнул, но на сердце все равно было отчего то неспокойно. «И что этот кот мне так в сердце то въелся? Может, чувствую себя виноватым или еще что? А может, предчувствие какое нехорошее». Егор еще раз отогнал мысль о коте, назойливой мухой витавшую над ним.
Прошел месяц. Как-то вечером в пятницу Егор вернулся домой в приподнятом настроении. После работы отмечали день рождения главного бухгалтера – хорошо выпили, вкусно закусили. Ксения была уже дома. Она что-то готовила у плиты на ужин. Увидев, что Егор выпил, она, почему-то не попытался поддеть его или упрекнуть, как бывало всякий раз в таких случаях. Лишь бросила - есть будешь?
- Неа, не голоден.
- У меня новость…
- Что за новость? Если плохая, то давай в другой раз – Егору не хотелось портить себе
настроение. «Или на работе какие изменения, или еще какая-нибудь ерунда» - подумал он.
- Зосима усыпили…
- … Зоську?…Почему?
- Я звонила хозяевам, говорят что-то с животом. Перестал есть, лежал, не вставал. Я теперь себя
чувствую виноватой.
Хмель тут же выветрился из головы Егора. Ему вдруг захотелось заплакать. Зарыдать как маленькому ребенку. Уткнуться в чьи-нибудь теплые руки и уснуть, не думать о плохом.
В окно застучал холодный ноябрьский дождь. Из-за тучи на секунду выползла толстая тусклая луна и грустно заглянула в окно. «Прощай мой друг иссиня-черный. Прости, мне не хотелось зла…».