Фонтан

Я покалечен – я живой.
И я восстал в своей квартире.
Я жду, когда городовой
придёт с наручниками к лире.

Но стука нет.
Весь мир со мной.
Он любит быть со мной в квартире.
Здесь почему-то он совсем иной,
и я иной. Мы совершенны в мире.

Он забегает отдохнуть,
свой камуфляж на пол швыряет...
И в ванной с уточкой играет,
и больше не желает в жуть...

Я покалечен – я живой.
Но даже, если б не был покалечен,
я б врезал кружечкой пивной
Адольфу в печень!

Я человечен – я такой!
И ты, пожалуйста, не вякай,
друг дорогой, друг дорогой,
что вижу свет, и двигаю ногой,
а сам ору, как будто болен раком.

Моя беда и не беда,
когда готова установка чистой речи.
Но повторяю: человечен!
Пусть даже котик съел дрозда.

Я горький плод,
созревший вновь
(прошу прощения за лиру!).
Я сам пишу сегодня про любовь,
которая вошла в мою квартиру.

Вы видели стрелу… на костылях?!
Вы к дохлому фонтану подходили вечером.
И будет битва во стихах,
и будет предзнаменованье Речи.

Я покалечен обитаемой средой.
Меняю лошадей, нахлёстывая к Лире.
Не блещет солнце «автоматами с водой»,
зато оно всегда в прямом эфире.

Сама Луна, влюблённая в шелка,
в своей ночнушке утром суховата,
но грудь полна и высока
на проходной ночного комбината.

А птичий гам, а птичий гам?!
Представьте соловья с дефектом речи:
да никакая с перьями мадам
с ним не пойдёт в кусты под вечер.

Ведь надо петь всё лучшее, что есть.
Ведь надо же склонять искусно,
чтобы тебе позволили залезть
в места, столь сладкие для чувства.

Нельзя красавцу буксовать,
на ровном месте спотыкаться.
Нельзя выбрасывать слова,
они должны перевоплощаться.

Как мёртвая нога – в протез.
Как скверный дух – в железный.
Как мой логический и нервный бес
в лирические жезлы.

Забил фонтан
поэзии живой,
как добрый знак тому,
кто покалечен.
Я паренёк,
избитый в самый нежный вечер,
и тихо засыпаемый листвой...

Я буду жить в своих стихах
с благодареньем на устах,
что полнит яму чистая вода,
где даже видно,
как лежит звезда,
шевелится, ползёт по дну,
и соблюдает тишину.
Ничто ей вроде не грозит:
она – душа,
не рыба-кит.
Но есть всегда на берегу
толпа без фосфора в мозгу.

...И будет - сеть,
и будет - нож,
но ты, Господь... придёшь!
На мёртвого глядеть придёшь.

Смотри,
смотри – какой большой паук
ползёт по горлу –
там, где нежный звук.

Я покалечен – я живой.
Я не восстал – я попросил о хлебе.
Каким я буду – там, на небе?
Иным ли буду – вечно Твой?