Междуречье

Человек человеку рознь,
в лучшем случае сводный брат,
когда родина – это Мать,
а Отец – старый фатерланд.

Мать не верила, что не враг,
докажи, мол, отрежь язык –
отрезАл, и мы пили чай,
я без сливок, она без драк.

Мать простилась и умерла,
превратившись в 15 дев
без приданого и тепла,
но с обилием новых дел.

Отвори-ка мне дверь, Отец,
у меня твой суровый взгляд
(Мать мне ясно дала понять,
избивая, что ты подлец)...

Но оставим весь этот хлам,
видишь родинку на плече? –
это наш с тобой общий знак,
нестираемое клише.

Но не верил он, что я сын,
докажи, мол, отрежь язык –
отрезАл, и мы пили чай,
но со сливками и без драк.

И когда, забывая Мать,
добивался любви Отца,
он дарил мне свои права,
обещая меня понять.

А вчера проезжал мой брат,
не родной – только погостить,
но уважил отца-старцА,
развернулся и начал жить.

И когда, вспоминая Мать,
недовольный моим Отцом,
дискутируя обо всём
ему чуждом, а мне родном,

упрекал, мол, какой ты сын,
докажи, покажи язык! –
почему же ты пьешь один
чай со сливками, а я фиг.

А потом я был снова пьян
и не знал, где восток, где юг.
Помню виделась мне война –
где-то здесь начинался круг.

07.07.07