XLlll. С кем то... Без вообще никого

СОНЕТ ПРОТИВ САМОГО СЕБЯ


Все эти «формы» волочащейся дремотой
Притворной строгости дурманят чёткий мозг;
В них мысль поэта, обратившись в мутный воск,
Безвольно тает — как засвеченное фото.
Но кто не расположен до седьмого пота
В ранг достиженья возводить излишек поз,
Могли бы выдворить размеров скучных воз —
Безгодных рюшек, от которых — лишь зевота.

Нет, в форме должна быть посильная терпимость,
Чтобы в вещах моих не спорт царил, а зримость.
Иначе плод — не мой. Он пуст и неуклюж.
В нём я разбавлен. В каноническом сонете
Мой мир подобен лишь соцветью грязных луж,
В которых радугу находят только дети.




ЧИТАЯ ПРО PESTIS


Заливает мой дом ослепительный свет
Наводнением чувств и внезапных влечений.
Постороннюю явь потопляет теченьем,
А предметы вокруг шлют улыбки в ответ.
Я один. В немудрёный костюмчик одет.
Прерываю внезапно ужасное чтенье
Про сибирскую язву, чуму, и сожженье
Всех погибших от них. Мне четырнадцать лет.

И, теряя в насмешливом полдне надежду,
Так и вижу — в канавы бросают одежду
И потом сулемой заливают угли.
Вмиг весна загнала на кровать и раздела,
И прохладные блики на кожу легли,
Как холодные руки холодного тела.




МОЙ СИНИЙ ОПЕЛЬ

Очень страшно плестись до шоссе под дождём
Одному в полутёмной машине пустой
Когда хочется спать, и безумный покой
Нарушает лишь тихий и сумрачный гром...
В шуме града чуть слышный. В тоске за рулём
Насовсем потерял я дорогу домой.
По багажник в грязи. Говорю себе: «Стой!
Поверни-ка вон там. На кирпич тот — твой дом».

Легковым тут нельзя, но сегодня-то что...
Всё равно в этот мрак не заметит никто.
Тут же ходит автобус — прикинусь незнайкой.
Точно, вон Ленинградка. Вон небо как сталь.
Выезжаю. В дорогах предвидятся страйки.
Все машины сорвались от линии в даль.




ПОСЛЕ ПРОВАЛА

Пришли дожди без гроз. Пришли дожди июля.
Прозрачно-холодны июльские дожди.
Салатово-светло. Опять неделю жди!
В очередной раз на подъёме завернули.
Забыть бы о руле, о рифмах, о себе...
Зачем нужны права, колёса, эстакады?
Повторы пересдач... Отсюда, как из ада
Несутся облака в убийственной гоньбе.

Мечтаю лишь о том, как вечером, в постели
Отвергнув, наконец, несбывшиеся цели,
Шагну с разбегу в сон. Пусть та, кого люблю
Придёт, забив на дождь. Могла бы, в самом деле...
...Дождь льёт по-прежнему. Обидно. Неужели
Опять не сдал? Пойду... Бухла себе куплю.




ГРОЗА. АВГУСТ.

Внезапный вечер оглушил мой отдых громом,
Застав врасплох в дверном проёме чердака.
Закрыл щеколду — и намокшая рука...
Через секунду слезу вниз, и буду дома.
В окне сарая притаился кот. Укромно,
За занавеской — в предвкушении, пока —
«Лиловым заревом разгонит облака!»
Глядит... висят тяжёлых туч каменоломни...

Ну всё! Кранты. Спасибо — с крыши не упал!
Когда над ней шипящей молнии запал
Сверкнёт, отравит всё пленительным озоном
Ты, растерявшись на краю, в цветных мечтах,
Влюбившись в прихоти «погожего» сезона,
Увидишь сад в чуть потерявшихся цветах.