Обещание оберега

ЦИКЛ СТИХОВ НАПИСАН В 1997-2001 г.г.

По мотивам А. С. Пушкина
 
 I
 Где цветы, что так алели,
 Когда навстречу ты по алее,
 Ты мне скажи и без утайки:
 - Где маргаритки, анюток стайки?
 Увяли розы благоуханья,
 Морозы, грозы и лжесвиданья,
 С холодной зорькой ночи венчанье,
 Осадок горький длиной в прощанье.
 Так вянет всё, что не прижилось,
 Так тает сон,- и вот постылость,
 Унынье сердца, грехом страша,
 Стоят в дверях как сторожа.
 Где те цветы, где яркость красок?
 Шепчу - Прости, не нужно масок.
 - Прости, прощай, я благодарна,
 Я снова знаю, что я отрадна,
 А то, что грозы и лжесвиданья,
 Так то с морозом голов касанье.


 II

 Пролетело лето золотое,
 Потускнело золото земли,
 Кисти, обагрённые зарёю,
 Отдохнуть усталые легли,
 И поют вечерние напевы,
 Предвещая что-то и маня,
 Уводя в туман меня и в небыль
 Далеко от тихого огня.
 Ночь крадётся вдоль забора тенью,
 Ненасытно скрадывая день,
 Как колхозник, одержимый ленью,
 С тока тащит чей-то трудодень.
 Озерцо не так уж голубеет,
 Под всё более стальной рукой,
 Что прохладу неустано сеет,
 Всем готовя белый упокой.
 И тогда, сквозь белые заслоны
 Золотой лампадкой у иконы
 Заблестит нам дальний огонёк,
 Вновь разгонит сон он мёртво-сладкий,
 Вновь, с зимой играя в перепрятки,
 Побежит весёлый ручеёк,
 И вернётся лето золотое,
 Расцветёт палитрою земля,
 И придёт к нам с утренней зарёю
 Пламя вечное предвечного огня.
 

 По мотивам А. Блока
 
 I
 В неуверенном зыбком полёте,
 Где ни верха, ни низа нет,
 Где бессмысленны все повороты,
 Где готов лишь один ответ,
 Там скитался над бездною вечной
 Недоверия и клеветы,
 Приговором весов аптечных,
 Пригвождённый к столбу пустоты.
 Как же можно летать и кружиться
 Без души, без любви, без тепла,
 Если самая жалкая птица,
 Как учили, богаче царя?
 Если смысл есть у каждой былинки?
 Если, Боже, читаешь сердца?
 Нараспашку все окна-калитки,
 Как предвестие конца...
 О, стальная бесстрастная птаха,
 Вот бы мне лонжероны твои,
 Эх, судьба, поднебесная сваха
 Кому блинчики, нам - блины.
 На трибуне внизу - оркестр,
 В запределье безоблачном - хор,
 А в лицо - только стужа да ветер,
 И вослед лишь насмешливый взор.
 Сердце сжалось железною птахой,
 И, когда остановится винт,
 Без сомнений, без боли, без страха
 Ты покинешь холодную синь.
 
 II
 Хрустальной чаши звон,
 Сплетённых рук лобзанья,
 И взоров обещанья,
 И отсветы икон,
 И песнопений нежность,
 И души в унисон,
 И, вдруг, поставишь точку,
 Как молотком по бочке
 Пустой...
 Вот отупелость
 Уж страхом разлилась
 Из трубки телефонной,
 И медленно тонула страсть
 В проруби оконной...
 Холодный профиль у двери -
 Ни слова, ни полслова,
 Вдруг, торопливое "Прости",
 Записочка готова...
 Как часто можно так пьянеть
 Хрустальным этим звоном,
 Какой ещё должна быть плеть,
 Чтобы однажды поумнеть
 И стать собой, исконным?
 А ты молчишь в своей дали,
 Смеёшься, забывая,
 С другим лобзания сплетая
 В плену морской зари,
 В плену другого рая.
 Где мир закатом освящён,
 Поют так сладко звонари,
 И смех твой дивен и страшён,
 То холоден, то ласков.
 И тот, другой, опустошён,
 Наверно, новой сказкой,
 И вспоминает чаши звон,
 И белых рук лобзанья,
 И взоров обещанья,
 И отсветы икон,
 И песнопений нежность,
 Словно далёкий сон...
 А ты сидишь на берегу
 И строишь что-то из песка,
 Вся суета так далека…
 Но в лихорадочном бреду...
 Ты, вдруг, песчанную красу
 Рукой, ногой - пинком, пинком,
 И, дёрнув крепко за косу,
 По берегу бегом...
 
 Как в памяти поток, вступив,
 Тот свет твоих окон,
 И всю твою земную стать
 Забыть, в плену плакучих ив
 Плакучей ивою не стать,
 В процессе чьих-то похорон
 Себя не закопать?!


 По мотивам М. Ю.Лермонтова

 I

 Пускай винят его во всём,
 В чём только можно,
 Пускай опять плюют в лицо
 Наветом ложным,
 Пусть, соревнуясь меж собой,
 И те, и эти
 Напакостят, вертясь юлой,
 Как злые дети -
 Не помешает, не ответит,
 Ведь жизнь по сЕрдцу
 Сильнее пуль, сильней картечи,
 Сильнее смерти.
 Он пел, как чувствовал, дышал,
 Как птица,
 Как парус мчался,
 И не боялся ошибиться,
 И ошибался,
 И заблуждения туманом сизым,
 Порой окутан,
 Среди чужих - совсем без визы,
 Души бермуды,
 И пожеланьями благими,
 Простите люди,
 Построил склеп себе могильный,
 Да не осудят!
 Ну, а осудят, возьмёт и это -
 Прочь ограда!,
 Порукой будет стих поэта,
 Как награда.
 Может сказать вам, не тая,
 Молитвой Богу
 Он жил у алтаря,
 Встав на дорогу,
 Может сказать он без
 прикрас -
 "Земля родная,
 Пускай придёт твой звёздный час,
 Пускай однажды и тебя
 Коснётся отсвет рая!"

 II

 Ничтожно всё, так было, есть и будет,
 Здесь положение и годы ни при чём,
 Чем больше отдаёшь, тем более подсуден,
 Чем больше любишь ты, тем больше обречён;
 Ничтожно всё, и дружба, и родство,
 Непомнящей пушинкой по земле катимся,
 Незрячие во мгле, не чуя естество,
 Живём и, главное, плодимся;
 И времени отсчёт ведя от выпавшей звезды,
 Мы идолам несём свои дары.

 
 По мотивам С. Есенина
 
 Смеха, брат, как не было, так нет,
 Грусть-тоску развеять просто нечем,
 Каждый день я свой "кабриолет"
 Завожу, пока не ляжет вечер.
 Липа, говоришь, уж отцвела,
 Боже правый, я и не припомню,
 Вроде бы росла одна ветла,
 Да и та в чужом дверном проёме...
 Белой завистью завидовать могу,
 Мне сказала дама деловая,
 Но не пожелаешь и врагу
 Ты того и этого, брат, знаю.
 Посему унылою душой
 За тебя Есенин повздыхаю,
 И на миг блеснув одним лучом,
 Лишь на миг, я улетаю,
 Улетаю в соловьиный стан,
 В твой рассвет, в твою младую рань,
 Ты не думай, я не наркоман,
 Не какая-то там рвань,
 Просто эта дамочка права -
 Если нет воспоминаний рая,
 Белой завистью стащите покрова
 Вы с чужих воспоминаний.


 ********
 В сентябре в метро - апрель,
 Бывает ли такое?
 Ещё немного и капель
 Нам о весне споёт в вагоне.
 Два озерца из талых вод
 Глядятся в небо, голубые;
 Но разве небо или плот
 Глаза усталые мои?
 Родная девочка, проснись,
 Ты видишь сон, я верю, дивный,
 Ты там, как в детстве, ущипнись,
 Быстрей, быстрее, торопись,
 Уж горизонт готовит ливни.
 Тебе на годы наплевать -
 Что для любви семнадцать, сорок? -
 На то, что старше он, чем мать,
 И в сердце - можно не вскрывать -
 Сухих осенних листьев ворох.
 Но ты не видишь ничего,
 Ни гроз, ни слякоти, ни снега,
 В твоих глазах - любовь и нега,
 И обещанье оберега,
 Для незнакомого него.


 Н.П.
 ********
 Ты - богиня моя, богиня,
 Тихий шелест и крыльев взмах -
 Моё сердце пробито на вылет
 В тихих солнечных утренних снах.
 В них свечение глаз лучистых,
 Так чарующе манящих ввысь,
 Как у дев, у святых, пречистых,
 Что пока ещё не родились.
 В них волос твоих волн кипенье -
 Тихой неги и страсти стон,
 Словно ангелов тонкое пенье
 Из занавешенных томно окон.
 В них цветы твоих губ под росою
 И улыбки ромашковой свет,
 Словно солнце сошло и босое
 Мне гирлянду сплетает из лет.
 В них волшебный твой стан в полёте
 Меж земных наших ратных нив…

 Но к чему этот выстрел на взлёте,
 Не хочу пробужденья, пойми,
 Не хочу воскресения в будни,
 Не хочу откровенья зеркал,
 Не хочу, не хочу многолюдья! -
 Тихой кельи я нынче взалкал,
 Где в посте и молитвенной тиши,
 Я любить тебя мог бы в дали.
 Не буди меня, милая, слышишь,
 О, богиня моя, Натали!
 
 Но рассвет, как и жизнь, неизбежен,
 Солнце страстно стучится в окно,
 И твой взор так по-прежнему нежен,
 Сердца шаг мой умом не отслежен -
 Сердцу думать, увы, не дано...
 О, богиня моя, богиня,
 Ты помилуй меня и прости,
 Что вечерний сиреневый иней
 Не сковал мне ещё персты,
 Что лобзания, ласки и шепот
 Вместе с силою - слиток один,
 Что не раб твой и не господин,
 Что ты - Лампа, а я Алладин.


 Н.П.
 ********
 Наталья Павловна, ах, Эн Пэ,
 Вы - удивительная женщина,
 Рядом с Вами мы все постепе-
 Но становимся интереснее,
 Ваше явление для нас - загадка,
 Звуки сами строят симфонию,
 Рядом с Вами тихо и гладко
 Жить невозможно посторонним.

 
 ********
 ХлебА, хлебА
 Под вечным небом,
 Корень един
 У неба с хлебом.



 ********

 Один лишь колосок - ещё не хлеб,
 Как одинокий голосок - ещё не голос,
 Как зрячий в одиночку - слеп,
 Лишь вместе колоски - единый хлебный
 колос!
 
 
 ********
 Тома библиотек покрыты серой пылью,
 Под тяжестью каркасы стеллажей трещат,
 Служители архивов сонно и уныло
 Людскую мудрость сторожат.
 Страниц написано уж более чем нужно,
 Но лучше стало ль жить нам оттого,
 Что мудрость книжную натужно
 Мы в память вдалбливали батогом.
 Книги важны, здесь спора быть не может,
 Важны как память, как помощь для труда,
 Но тот вовек не будет мудрым, кто не вложит
 В тиши рождённой мудрости туда.
 Трудиться, чтоб умножить вдохновенье,
 Того, кто рядом здесь, кому мы можем дать
 Не умереть, и не попасть в забвенье -
 Вот жизни смысл и благодать!


 ********
 Живой пример достоин восхищенья!
 Что толку в мёртвом запахе страниц?
 И в ежедневном подвиге служенья
 Я жажду быть средь прочих лиц!
 Нелёгок труд с людьми
 В занятиях и в общеньи,
 Добыть немало руд
 Придётся вдохновеньем
 Пред тем как огненной лавиною металл
 Застынет в форме дивного творенья.
 
 ********
 Кто ближе к истине, кто лучше?
 Есть ли мерило, нужно ль измерять?
 Ведь истина одна, она послушна
 Тому, кто для неё Отец и Мать.
 Для нас же к ней путей избыток,
 Ибо она недостижима до конца,
 Нет одинаковых средь нас улыбок,
 Нет среди нас такого же лица,
 И нет пути для нас единого такого,
 Чтоб строем мы пройти смогли,
 Тем более изобретённого, людского,
 Пусть даже гением земли.
 Никто не даст нам упрощенья,
 Ведь он для нас особенный вовек,
 И первый шаг на нём – прощенье,
 Ведь непростивший – недочеловек!


ЦИКЛ СТИХОВ НАПИСАН В 1997-2001 г.г.
 bonyans@yandex.ru