Люди-овощи или разговор с Богом

 

Как живу я доживаю
Во седьмой палате.
- Ещё черти не догнали?-
Поутру врачи встречали
Добрыми словами.

- Нет!- сказал только и слышу
Шум в ушах какой-то.
Чувствую – уже не дышу.
Вот, привет покой-то

Вечный. Шум утих помалу,
Мышцы все ослабли.
Ощущенье – как взлетаю,
И порхаю и гоняю
В небе беспространном.

Вспомнил, в прежней жизни были –
Я считал – легенды,
А теперь подумал – были
Иль антилегенды

О сверхчеловеке. Боге,
Проще говоря.
Тут давай искать я в строгой
Бездне вкруг меня
Лик (можт надо б и не трогать)
Творца Земли сия.

Долго рыскал я. Spaceветер
Волосы трепал.
Как корабль какой к планете,
Я к звезде пристал.

Весь усталый, повалился.
Долго, помню, спал.
А проснулся – распрямился,
На колени завалился.
И давай вовсю креститься.
Думищу думать стал.

А думы лезут всё лихие,
Думы всё не те.
Атеистоленинисткоматерьяльные.

Например, вот, как Гагарин
Облетел вокруг Земли.
И не видел этот парень
Ни над одним из полушарий
Ни Бога, ни Антихриста. Ни-ни.

И других ребят потом
Летало тож немало.
И никто в пространстве том
Не видел ни Аллаха, ни Шайтана.

Но я озарился тут
Вспышкой мозговою –
 На Этом Свете те живут,
А я на Том ведь вою.

Вот, видно, разница-то в чём.
Во мне ведь нету тела.
В пространство, в космос, ни во что
Душа моя слетела.

Я полетел ещё быстрей.
Подальше от Земли.
Где ни US, ни Russion Way
Не ходят корабли.

И вот, действительно, в конце
Какой-то там Вселенной
Я вижу вдруг: сидит старец…
Иль нет. Не так, наверно.
Старец он, вроде бы, старец,
Но необыкновенный.

Как будто он из облаков.
Нетвёрдого он тела.
Ну, в общем, очень нелегко
Мне описать, как есть, его
Писать портрет умело.

Ну, я к нему. К ногам припал.
Мол, Боже, говорю.
- Вот я пришёл, твой сын и раб
На справедливый суд.

Определи мне, как мне быть,
В какой отдел податься.
(А лексикон мой был забит
В НИИ чем занимался).

Сам думаю: чего мудрить?
Да ну, конечно, в рай.
Ведь я и мухи-то убить
Не мог в тяжёлый край.

Даже жене не изменял.
Взрастил трёх сыновей.
И жду, чтоб я ответу внял:
Иди же в рай отсель.

Но…
- Стой, - мне Боже говорит, -
Дела твои известны.
Не зря смотрю же на ваш быт
Я с высоты небесной.

В ад не годишься ты. Да, да.
Не сделал зла ты миру.
А сделал ль ты ему добра?
Ну-к вспомни, братец милый!

- Ну, как же. Вот, сейчас, сейчас…, -
Жизнь мысленно листаю, -
Но ведь работал я для масс.
Пригоден, значит, к раю?

- Работал ты для денег, чтоб
Свои же греть утехи.
В работе был середнячок.
Не двигал же ты вехи?

- Но то не каждому дано.
Таким надо родиться.
- Да! Но не прав ты, раб мой, в том,
Что даже не стремился.

Ты ел и пил. И рос. Возрос.
Жил даже оголтело.
Но мучил ли тебя вопрос:
Как жизнь получше сделать?

Пусть не в масштабе мировом,
Не всякий тут потянет.
Да хоть в НИИ твоём родном
Чего ты сделал ради?

Задумался я. – Вот, молчишь.
Выходит, что и рая
Душа, прожив такую жизнь,
Нет, не предполагает.

Ты жил как овощ, пук травы.
Их также поливают.
И наливаются они,
И семена бросают.

И, кстати, развелось таких
Вас очень уж немало.
Тут где грехи, где ни грехи
Почти я не вникаю.

Вон, видишь, за моей спиной
Твои стоят собратья?
Мой будет приговор такой:
Создать для вас мирок иной.
И буду называть я

Его довольно просто – раад.
Не стоит обижаться.
И с тем, кто рад тут, кто не рад
Мне уж не разбираться.

Я даже этим вдохновлён.
Пошёл, встал в самый зад.
Отныне есть в Мире Ином
И рай, и ад, и РААД!