Джон Уилмот - На Поэта Дурачка

Заслуженным презрением разбит,
Больней стремится жалить паразит;
Никто сатиры мягче, все ж, не знал,
Любезный Джордж любезней не писал.
Себя ты самого срамить рожден,
Несчастный, столь ты низок и смешон,
Что взор тобой быть может оскорблен,
И все! Пример являешь ты собой
Бессильной злобы и любви немой,
Гордец-урод! Ах, как же нам претит
Гордыни безобразный этот вид!
Как часто представал ты, самодур,
Пред нами – весь собою мрачен, хмур;
Ты с Джимми Ноуксом – будто день и ночь,
Когда героев он играть не прочь.
Насмешки для тебя – и те почет;
С презрением бросает вслед народ:
«Вон рыцарь-меланхолик наш идет!»
Средь всех глупцов займет по праву трон
Зазнайка-простофиля и пижон!
Оскомину набивший фат-глупец
С тобой в сравненье – мудрости венец;
Мечтатель в мыслях, истый плут лицом,
Второго не найти и днем с огнем.
Но хватит о ничтожестве болтать:
В речонке мутной толку нет блистать.
Мой яростнейший выпад вряд ли злей,
Чем закадычных отзывы друзей.


John Wilmot – On Poet Ninny

Crushed by that just contempt his follies bring
On his crazed head, the vermin fain would sting;
But never satyr did so softly bite,
Or Gentle George himself more gently write.
Born to no other but thy own disgrace,
Thou art a thing so wretched and so base
Thou canst not ev’n offend, but with thy face;
And dost at once a sad example prove
Of harmless malice, and of hopeless love,
All pride and ugliness! Oh, how we loathe
A nauseous creature so composed of both!
How oft have we thy capering person seen,
With dismal look, and melancholy mien,
The just reverse of Nokes, when he would be
Some mighty hero, and makes love like thee.
Thou art below being laughed at; out of spite,
Men gaze upon thee as a hideous sight,
And cry, ‘There goes the melancholy knight!’
There are some modish fools we daily see,
Modest and dull: why, they are wits to thee!
For, of all folly, sure the very top
Is a conceited ninny and a fop;
With face of farce, joined to a head romancy,
There’s no such coxcomb as your fool of fancy.
But ‘tis too much on so despised a theme:
No man would dabble in a dirty stream.
The worst that I could write would be no more
That what thy very friends have said before.