Палата номер вечность

Туманом тает на стекле остывшее дыханье,
В палате синий полумрак, за окнами ноябрь,
Он обложил больничный парк немилосердной данью
И тот был вынужден отдать свой золотой наряд....
А завтра мокрый снегопад передовым дозором
Придёт подыскивать зиме уютные места,
Где можно будет неспеша придумывать узоры,
Щипая толстых снегирей на ледяных кустах...

Кварцует лампа тишину - ей всё одна работа:
Гудит себе, глотая ток, что раньше, что теперь.
По коридору, весь в делах, дежурный врач протопал,
В который раз за этот день мою минуя дверь.
Стоит заправленной кровать - на краюшек присяду,
Потру виски, по сторонам рассеяно взгляну,
Здесь десять месяцев подряд я пробыл - чего ради?
Воспоминаний ком тугой в груди не протолкну...

Коль даже правда врёт подчас, другие и подавно -
Они носили мне цветы, в букетах пряча взор,
Мой бледный вид на простынях перенося исправно,
Болтая, лишь бы не молчать, осточертевший вздор.
В окно я видел, как потом, спускаясь по ступеням,
Они включали, торопясь, мобильники в on-line -
Их тут же настигал поток входящих сообщений,
Проблемы, срочные дела захлёстывали край...

Здесь десять месяцев подряд прожил я, как ни странно -
Хирург сулил от силы шесть: подслушал как-то я,
Потом всю ночь я грыз кулак в прозрении нежданном,
Не знаю, как после того мой разум устоял.
С тех пор как будто кожи слой с меня живьём содрали,
Я понял всё, я чуял все уловки и ходы:
Как для уколов медсестёр смазливых присылали -
Те улыбались, щебеча на разные лады...

А я смотрел на них в упор - так смотрит тот, кто знает,
И взгляд накрашенных ресниц под ноги падал мне -
То жалость, то брезгливый страх таких дурёх терзают,
Когда тайком они дымят в укромном уголке.
Немало крови извели, иглой побили вены,
Грудь возле сердца стетоскоп протёр почти до дыр:
Анализ, доза - поскорей бы окончанье смены,
А в парке листья жгли и дым - везде был слышен дым...

...Вчерашний вечер на плечо вдруг опустил мне руку,
И как-то сразу понял я, что исчерпался весь,
Устал вот так лежать и ждать, зубами стиснув муку -
Бессилье в атмосфере лжи образовало взвесь.
И сквозь неё уж ничего не видно и не слышно,
Лишь только лампа придаёт ей мёртво-синий цвет,
Тогда, собрав остаток сил, поднялся я и вышел,
А на столе осталась горсть подтаявших конфет...

Не изменилось ничего, кроме как боль по телу
Прошла волной в последний раз и стихла навсегда,
Наверно, этою волной тебя слегка задело -
С чего б иначе сердцу вдруг почудилась беда?
Кольнуло где-то в глубине, но тут же отпустило -
Ни гром не грянул, ни земля не завертелась вспять,
А ты усталостью своей всё это объяснила,
И приняв капли посильней, легла пораньше спать...

...Прошёлся я по этажам - повсюду свет погашен,
Больные спали, персонал - спиртяк пил втихаря,
Одна увидела меня, но ей не стало страшно -
Она пьяна, ей двадцать два и всё до фонаря.
Но станет страшно поутру, когда обход начнётся,
Когда прикажут простынёй накрыть моё лицо,
Тогда она, узнав меня, конечно содрогнётся,
И ужас горло закуёт в железное кольцо...

...Когда порядком рассвело, вернулся я к палате,
Что по вчерашний день была скорлупкой бытия,
Оттуда заспанный медбрат в пожмаканном халате
Каталку вывозил - на ней лежал накрытый я...
Скрип от несмазанных колёс затих за поворотом,
Прощально посмотрев вослед, я вновь вошёл сюда,
И вечность за моей спиной захлопнула ворота,
Дыханье стынет на стекле и тает без следа...

3 января - 4 апреля 2007 года, Днепр