Дубарик по В. Шаламову

Нельзя нам из благополучья
О прошлом истинно судить,
Но, что ещё нас всех научит
Как верно умирать и жить?

Кто даст пример, вдохнёт отвагу,
Кто разогнет былую стать?
И вот мараю я бумагу,
Стараясь нужное понять.

Был случай прост и маловажен,
И однодневкой пролетел –
Ребёнка родила однажды
Одна из зэчек между дел.

Прошло семь дней, ребёнок умер –
Нежна к младенцам Колыма,
Такой вот, братцы, чёрный юмор,
Родит колымская зима.

И старый зэк берёт лопату,
С младенцем свёрток, лом, кайло
И колет мёрзлый грунт, ребята,
Чтобы успеть, пока светло.

Тот зэк ещё не доходяга,
Но, на границе, на краю,
Могилу роет, бедолага,
Он так, что кажется - свою.

Он дышит хрипло и натужно,
В глаза бесстрастие раба,
Ему сегодня очень нужно
Взять эти полтора куба.

Движения его воздушны,
В них силы для удара нет,
Но, колет мёрзлый грунт недужный
И рано постаревший дед.

Остановился отдышаться
И ртом хватает пустоту,
И, кажется, что нету шансов
Ему осилить мерзлоту.

Но, вот удар – готова клетка,
Где нежный ангел будет спать,
И зэк лопатой рубит ветки,
Чтоб дно ей лапником устлать.

На что бедняга тратит силы,
Которых явный недочёт?
Кому колымская могила
Готова оказать почёт?

Здесь счёт идёт на дни, на граммы,
А счётчик щёлкает – тик-так,
Здесь гнёт тебя к земле упрямо
Любая мелочь и пустяк.

Потеря жизни здесь - мгновенье,
А сохранение - вопрос,
С учётом этого решенье
Твой вырабатывает мозг.

Он снял покров с лица младенца,
И долго на него глядел,
Снег сыпал с неба мелким перцем
И ветер  чуточку гудел.

Что он там видел – я не знаю,
Его я мыслей не читал,
А снег на личике не таял,
А тонким слоем покрывал.

На ветки уложил ребёнка
И сверху ветками прикрыл
И мерзлотою, как щебёнкой,
Он яму сверху завалил.

Тайга вокруг спала-дремала,
Реки темнели берега,
Зачем когда-то эти скалы
Господь отдал во власть ЧеКа,

ОГПУ и тех, кто дальше,
Здесь так от Органов пестро,
Что места нет не только фальши,
Здесь обнажается нутро.

Здесь рвут тебя клыки и когти,
Здесь чувства добрые смешны,
Здесь лишь у зла есть чувство локтя,
И даже Ангелы грешны.

Здесь царствуют обман и сила,
Здесь все пороки на коне,
Как будто ведьма замесила
Здесь варево моей стране –

Тайга, бураны, лютый холод,
Где норма минус пятьдесят,
Худые пайки, вохры, голод -
Любую душу сокрушат.

И человеку здесь не выжить,
Когда не станет зверем он,
Созданий страшных и бесстыжих
Колымский лепит полигон.

Здесь Зло всесильно и всеядно,
Не одолеть его вовек,
Но, медленно и неоглядно,
Лопатой лапник рубит зэк.