Сказ о добропорядочной немецкой деревеньке

(грустно-маразматический)

За окном нынче что-то расштирлилось,
Курит Борман с Мюллером на завалинке,
Да из рюмочки молча тянут шнапс.
Нынче шнапс вздорожал на два пфеннига.
Только бюргерам всё это по фигу.
Знай себе насыпают в рюмочку,
Думу думают, думу горькую.
Кюхельбекер с Кальтенбруннером в шашечки
На скамеечке сидят да поигрывают.
А брусчатка на деревне изгажена,
Потому как шланг злой вор украл.
А пастор Шлаг со шлангом у шлагбаума
Ждёт с Петербурга гостя Розенбаума,
Хочет, видно, огреть собачьего сына
За то, что тот песни поёт поганые.
А в свинарнике Эльза Кох с кнутом
С укоризной смотрит на борова:
Не хочет крыть свиноматку старый хряк,
А та похотливая похрюкивает.
А у Эльзы Кох в семье горе-горькое:
Её киндер шоколаттену обкушался,
Вот и сидит теперь на китхене куксится,
А в кирхен сходить ему неможется.
А сестра его старшая румянится,
Скоро ей во Франкфурте-на-Майнушке
Под венец идти венчатися,
Да и пить долю горькую, долю женскую.
А на стене портрет Шварценнегера...
Говорят, он австрийского роду-племени.
Да ну и что, что роду не германского,
А всё равно дракона-зверя кулаком побил.
А за окном всё равно что-то штирлится,
А петух что-то на плетне хендехохлится,
Видать с курами в курятнике не ладится.
Да и на всей деревне плохо с яйцом.
А и Борман с Мюллером нацурюкались,
Шнапсу бутылку не смогли одолеть.
Да и что-то друг от дружки отодвинулись,
И набычились друг на дружку, насобачились.
Видно, им на Эльзу обоим захотелося.
А и скучно нонче на Германщине:
Ни нахрюкаться до визгу поросячьего,
Ни расквасить друг дружке шнобели...
Потому как кругом гауляйтеры
С полицаями по гаштетам резво шастают
И им пфенниги на лапу нонче по фигу:
Загребут, поганые, измырзают...
Потому как порядок у их на Германщине.


Поэтический квадрат
села Дураково,
осень 1999 г.