Маримба

Где то там, под черепной коробкой он играл на Маримба, человек без слуха, про таких говорят, что медведь наступил им на ухо. Металличиские резонаторы выблевывали ужасную какафонию звуков, но кому какое дело, если слышал её он один. И ему нравилось.
Забвенно долбя по деревянным брускам, он танцевал в тесноте, меж полушарий мозга, отирая кровь о его кору. Конечно, он смеялся, разве может быть иначе, он же не мог плакать под такую прекрасную композицию, которую он сам импровизировал. И конечно, он злился, черт возьми, он был просто в ярости. Только ополоумевший мог сломать пять пар колотушек. А больше не осталось И он ударял пальцами, но это было еще до того, как пальцы кровавым паштетом начали стекать по резонаторам. А он смеяля, потому что теперь он играл ладонями.
Плевать, что он стал калекой. Плевать потому что когда он закончил играть руками, у него еще оставались ноги, и пусть это было жутко неудобно, он все равно смеялся. Прекрасная Маримба, этнический ксилофон, к натуральным звукам которого теперь примешались чавкающие шлепки.
Смешно сказать: "У меня кончились ноги?" А он сказал, и посмеялся над своей шуткой, вбивая переносицу в бруски, часть которых уже выпала...