Письма сыну

1.
Прорастают дни в голубые чащи,
А в чащобах трудно встречаться чаще.
Хоть озоновый слой с каждым днем все меньше,
Но все больше вокруг и мужчин, и женщин.
И когда ты уверен, что сделал выбор,
Бьет хвостом по судьбе золотая рыба.
Ну, куда же деваться от нашей сути –
Жизнь взбивать в коктейль до белесой мути,
И, страдая от страстной душевной боли,
Приносить лишь проблемы родным в подоле?
Мы с тобою, в целом, на всех похожи,
Мы, как все, получаем порой по роже,
Мы ломаем руки – не только крылья,
Мы не против поесть и попить обильно…
Между нами – пропасть, как всем известно,
Тем не менее, близкие сны и песни,
Мы с тобою друг другу – почти привычка:
Разных двух миров роковая смычка.


2.
День пережеван всухомятку.
Давай чайку хлебнем с устатку,
Поговорим о том, о сем,
Покурим – больше для порядку,
И тем, глядишь, себя спасем
Для дня, который будет лучше,
Где выпадет счастливый случай,
Овеяв радугой туман,
И каждый на руки получит
Свой, заработанный обман,
Где ветер – слаще сна и меда –
Единственно тебе в угоду
Вдруг дверцу клетки распахнет,
Сведя в единую свободу
Все, что прошло, все, что грядет.

3.
Под небом, полным темных тополей,
Мы – слепками с Божественных идей.
Под небом, полным облачных заплат,
Ты сам собою на кресте распят.
Не стоит уповать на небеса –
Там равновес испортился в весах.

Притянутые силою к земле,
Где, подтверждая, что земное – тлен,
Над травами, проросшими сквозь прах,
Встает Судьба с косою на плечах,
В заложниках у неба и земли,
Мы каждый миг сжигаем корабли.

Так день за днем идет, за годом год,
И трудно вспомнить – тяжек груз забот –
Что только ты себе – слуга и царь,
Ты для себя и жертва, и алтарь,
В тебе одном суть истины и ложь…
Ведь мир стоит, покуда ты живешь.


4.
Облетают дни шелухой загара,
Аромат цветов – словно газ угарный,
Ярче стали дни и бесцветней лица.
Ничего со мной больше не случится.

У незримых уз – крепче стали нити.
Друг у друга мы, как всегда, в кредите.
Друг у друга мы весь свой век в залоге,
Лишь последний путь – по своей дороге.

Боже, дай нам сил не привыкнуть к мути,
Чем такой покой – лучше боль и смута,
Боже, дай нам сил не суметь прогнуться,
Заглянуть в себя – и не отшатнуться.

5.
Пусть бессониц ртуть по стаканам пляшет-
Нам дадут приют костяные башни.
В этих башнях ажурных слоновой кости
Мы не вспомним о ненависти и злости,
Соблюдая жизни завет старинный:
Быть мужчиной – не труд. Трудно – быть Мужчиной.

Мы обсудим все дали и повороты
Утонченных душ, и, борясь с зевотой,
Мы сравним постулаты своих видений,
Не сходясь, может быть, лишь в оттенках мнений.
Мы ведь все одной – голубиной – крови,
Ничего не боимся – рутины кроме.

У нас разный пол – это факт вне схемы,
Потолок – тем более, также стены,
Но все это не важно под общей крышей,
И, тем более, все мы той крыши выше.
Но при этом любая светлица – клетка.
Хорошо, что мы помним об этом редко.

…Сны уходят спать, когда близко утро,
Мимо нас шуршат, осыпая пудрой
Позабытых лиц, пообтертых крыльев,
Ну, а может быть, просто книжной пылью.
Пахнет кофе к рассвету сильней корицей,
Становясь в череду родовых традиций.

6.
Широка дорога – да без обочин,
Пыль от наших ног – золотым дурманом.
То ли вправду дорога судьбу пророчит,
То ли это трясина блазнит и манит.
Мы стучим для храбрости каблуками,
Разгоняя мороки тьмы и света,
А дорога вымощена сердцами
Тех, кто раньше шел по дороге этой.
И рассвет размыт их горячей кровью,
И закат – будто корки подсохшей раны.
А идущих здесь считать поголовье
И всемирному разуму не по рангу.
В наших сладких мечтах бродят хмель и солод,
Мы ни Богу, ни дьяволу неподсудны…
Но, когда мы придем в Изумрудный город,
Что нам скажет великий волшебник Гудвин?