Баня по черному

В Погребах у механизатора широкого профиля Николая, "на задах", как говорят жители деревни, стоит баня. Не обычная, к которой вроде как привыкли живущие в селах и как бы знающие о существовании такой жители городские, а баня по черному. Смысл ее: деревянный сруб с печкой, а трубы вот нет. Зато есть дым, идущий из печи, что поднимается к потолку и выходит мазуриком в дверь. Да, стены в саже, горло дерет от гари. Но лучше той бани в свете нет.
Потому что помыться там - отдельная песня.
Начинается песня где-то в обед в субботу (в банях моются по субботам, если кто вдруг не в курсе).
Механизатор широкого профиля таскает из колодца воду в громадный чан, сыпет тучу дров и возжигает из них огонь. В это же время бабка Лукерья и полурослик шести лет по имени Ксанка готовят "праздничный" ужин. Где-то через часа полтора-два мужики, похватав полотенца и чистое белье, оставляют их в ветхом предбаннике и вползают в черную избушку через узкий низенький вход, согнувшись в три погибели. Где-то на час о их существовании будут напоминать лишь крики и кряканье под ударами веника. Баня будет ходить ходуном, будто неведомый богатырь пытается выбраться из тюряги, его держащей. За это время особи женского пола успевают приготовить пищу богов и потрепаться о всяком своем бабском. Наконец в предбанник выползут три голых грязных мужика. Пропустив по рюмахе из заныченной бутыли, они вползают снова в этот ад, чтобы выползти через полчаса чистыми ангелами. Если не угорят.
Все трое идут по селу к дому бабки Лукерьи, голые по пояс, без рубах, в одних портках, и с красными лицами. Песни поют. Пенсионер Сергеич, задевший при выходе плечом стену, стирает с плеча пятно из черной-черной сажи.
- С легким паром! - кричит им полурослик шести лет по имени Ксюха.
- Спасибо, кнопка! - нестройно отвечают уже слегка захмелевшие мужики.
Полурослик по имени Ксанка бежит в не полностью остывшую баню, мужики садятся на лавке за столом перед домов бабки Лукерьи, ужинают что хозяка подаст, и потом расписывают пулю до двадцати.
Обычно к началу второго виста рядом крутится полурослик шести лет по имени Ксанка, пытаясь не даться в добрые руки бабки Лукерьи, которая в свою очередь пытается сделать девачьке касичьки, и с любопытством заглядывая своими синими глазами мужикам в карты.
Засидевшись допоздна, мужики расходятся по стойлам.
Бабка Лукерья уходит мыться в полностью выстуженную баню уже за полночь и моется при свете лучины. А может и не моется. А может она ведьма вообще. Возвращается она уже заполночь, когда звезды размером с кулак скотника. И никто не видит как идет она по тропинке, какие вытанцовывает кренделя. И слава богу. Зато спится хорошо в ночь с субботы на воскресенье.
С легким паром, Погребы!