Печаль и пепел

По чёрной пропасти ползла печаль, пачкая своё изголодавшееся пузо о прозрачный бархат серого пепла. Пепел был недоволен и наровил забиться печали в рот, чтобы хоть как-то отомстить за свою ничтожность. Он рассыпался под телом печали в отчаяных попытках схватить и удержать её. Печаль же не обращала на это никакого внимания и ползла дальше, изредка отплёвывая мокрые сгустки пепла. Она ползла вперед. Она искала. Искала того, кто смог бы принять её. Она хотела обнять его своими костлявыми руками, слиться с ним в немом крике, и жадно упиваться его сознанием. Она мечтала о том, как серебристые нити её сущности окутают тело жертвы и она припадёт к сладкому нектару его души. Она будет упиваться им, пока не останется даже капли. Она жаждала увидеть мёртвое тело, падающее на серый пепел и знать, что она выпила его без остатка. Сколько было их, павших на пепел и утонувших в нём навсегда? Им не было числа, да и печаль не хотела думать об этом. У неё была цель – она искала.
А пепел помнил. Он помнил каждого, кто однажды упав, остался в нём навсегда. Он помнил, ибо они не позволяли ему забыть. Они разговаривали с ним, кричали, плакали, просили отпустить. Но он не мог. Он не был на это способен. Он так хотел помочь им, дать свободу, чтобы больше никогда не слышать этих криков, но не мог... Он мог лишь принять их, обрекая вечно блуждать в его бесконечных песках. Он хотел, но не мог и поэтому чувствовал себя ничтожным.
Он отчаянно пытался отомстить печали за свою ничтожность и забивался ей в рот. Но печаль не обращала на это никакого внимания и ползла дальше, изредка отплёвывая мокрые сгустки пепла. Она ползла вперед. Она искала.