Мухина радость

ФЕДОР ВИТРЫЛО







МУХИНА РАДОСТЬ


 

 Как несказанно рада муха удачной своей находке: трупику, раздавленному фрукту, смердящему животному или человеку, кучке дерьма, или, на худой конец, неубранному столу.
Сидит, потирая то ручки, то ножки, вертит головкой, жизнью наслаждается. Сходит в туалет на потолок, порезвится с друзьями, но на Пчел смотрит с уважением и опаской.
 
 - Пчелы работают и живут большой семьей. А мы что же?
 
 - А ты разве не работаешь? Думаешь, не имеешь никакой социальной ценности?
Отвечает седой Мух молодой Мушке. Последняя очень уж часто стала занимать свою прелестную головку раздумьями о смысле жизни.
 
 - Ну, а какая от нас польза-то? Неужели люди и животные нуждаются в наших назойливо – мерзких услугах?

Послушай, мой юный друг, разве ни разу не задумывалась ты об иной стороне нашего Бытия? Пускай орут, что мы разносчики заразы! Так говорят, но сколько миллиардов тонн отходов человеческой жизни мы помогаем перерабатывать, сколько падали убираем с лица земли. Из века в век, из поколения в поколение мы откладываем опарышей, чтоб они уничтожали мразь, которая так противна человеку.
 Да! Мы могли бы и не существовать, результатом чего был – бы *Всемирный потоп в нечистотах*. Так предсказывал великий Муханес – наш оракул. Как могли бы мы убирать, чистить, не выпачкиваясь в заразу и инфекцию. Мы же не виновны в том, что люди не нашли еще способа договориться с нами и проводить дезинфекцию.
 
 - Странно!? Я никогда не задумывалась об этой стороне медали. Все убивалась о мерзости нашего существования, когда такая глупая смерть ждет тебя каждую секунду, когда нет дома, как у пчел, и бесконечные скитания делают нас схожими с Цыганами. Они ведь считаются изгоями среди людей. Всегда слыли зловредным и пакостным народцем.

 - К чему здесь Цыгане? То люди. Это иная категория. Как по мне, они и вправду хитры, но мы - это мы. Ты лучше погляди, сколько летающих сородичей также не имеют постоянного дома. Дом привязывает и отнимает свободу. Это ж только пчелы у нас настолько развиты ! (с саркастической гримасой пропел Мух.) Но они и не имеют уже той свободы, как когда-то. Они просто слепы и не замечают, что горбатятся на человека, который нахально выжимает из них все ресурсы.
 Мы, дорогая моя, свободны! Свободны жить и умираем свободными, делая человечеству неоценимую в глобальном плане услугу. Я бы даже сказал, мы солдаты невидимого фронта. Это уж лучше, чем если –бы мы колбасили какой-то там мед и жили в общаге под надзором.
 
 - Неужели я была так слепа? Уже почти докатилась до мыслей о суициде. Благодарение святому Мухесусу, что так вовремя повстречала вас. Не могу передать своих чувств. Будто заново родилась.

 - ЕЕ – ть. Оо – ппа! Осторожно малышка, мухобойка задумчивых не любит. На этом буфете становится жарковато. Нужно переметнуться в более безопасное место.
 Молодая Мушка была довольно хороша собой, а мудрый Мух любил кружить головки молоденьким красотам. А когда они еще и не глупы, то это уже особенный вкус любви.

 - Благодарю вас, господин Мух! Мушка смотрела большими сияющими глазами на своего Гуру, не отводя пристального взгляда от него - величавого и умудренного опытом, с еще редкой сединой в бакенбардах. Она, кажется, влюблялась, и опытный красавец Мух это, конечно же, уловил.
 Не упуская своего шанса, взял свежекрылую, благоухающую молодку за талию и повел по подоконнику, увлекая своей размеренно – пылкой речью. Но уже не о тех смыслах, а о самом что ни на есть главном, - о любви, о ней, вселенской.

 - Дорогая моя, не согласитесь ли вы перекусить со мной чего – нибудь? Смею заметить, что наша беседа имеет длительное продолжение. Не так ли?

 - Отчего бы и нет. Я вижу чрезвычайную пользу в общении с вами.
Медленно краснея и опуская глазки, пролепетала Мушка, грудь которой начала часто вздыматься от волнения.

 - Вот и прекрасно, моя несравненная, юная мыслительница. Я вижу в вас, дорогая, огромнейший потенциал. Его лишь следует направить в нужное русло, но об этом за обедом. Летим!
 И они медленно полетели под стеночкой, опускаясь все ниже и ниже. Когда, наконец, влетели под своды кухонного стола, им явилась чудная картина, - их уже ждало прекрасное, чудное, и будоражащее аппетиты, мусорное ведро. Множество разношерстных посетителей уже были заняты своими обедами, но их чавкающе –глупая болтовня не могла помешать увлеченному рассуждению, которое подогревалось радостью взаимной симпатии.