Пилат

 На лунной дорожке два силуэта
Размыты в полоске лунного света.
Оставив земных забот горький смрад,
Спешит за Иешуа Понтий Пилат.

Вопросы тревожат сильнее мигрени:
До мозга костей, до дрожи коленей.
Долг службы при жизни беседе мешал:
По долгу казнил и по долгу прощал.

В сомнениях чаша с водой выручала:
Руки омыты - и совесть молчала.
Бушует Фемида иль суд беспристрастен -
Вода смоет кровь - к суду не причастен!

Но что-то не спится и ноет душа
Навязчивой мыслью вопросы опять:
“Быть может, ошибка произошла
И не того решили распять?”

 Лижут устало дорожную пыль
 Тени крылатых богов гипподрома,
 Сила речей превращается в гниль,
 Коль повторяются снова и снова.

“Яду мне, яду! В забвенье покой”, -
Вопль немой, безысходности вал,
Горький вопрос: “Не своей ли рукой
Ржавые гвозди в запястье вбивал? “
.
Багряный закат пробивался сквозь тучи,
Словно кровавые капли с креста.
Звуком тяжелым, прощально- скрипучим
Дернулись Ершалоима врата.

Кончено. Скоро все сгниет во тьму.
Шаббат грядет - день святой иудеев:
“Тело во гроб! И охрану к нему!”-
Тело того, кто опасней злодеев.

Мысли страшнее, чем нож острый в бок.
Мыслям подвластны людские волненья.
Кто ты? Философ, безумец, пророк?!
Что ты? Реальность, абсурд иль виденье?

Душная мгла вязко землю обняла,
 Нитью золотой пробивалась луна,
Бешено тень от бокала скакала…
“Яду плесните мне в место вина!”