Как я работал в южнокорейском ресторане. Часть вторая. Вентилято

Ресторан уже принимал посетителей, постепенно принося прибыль владельцам, а ремонтные работы все продолжались и продолжались. Неутомимый, а точнее неугомонный зав.склад Руслан, в своем неизменном черном халате, развивающимся на ходу, словно большая черная птица машущая крылами, кружил по территории ресторана выискивая нам занятия.
Ежели его скудоумная фантазия не находила ничего внутри ресторана, то он выходил наружу, придирчиво осматривая прилегающую территорию. Свежий воздух вдохновляет, никогда не спорьте с этим. Причем вдохновляет даже зав.складов. На улице всегда была работа. Можно было пересаживать цветы на клумбе из одного места в другое, можно было собирать окурки, можно было мыть окна. Иногда Руслан даже терялся, не понимая, что именно нам поручить, зная наше умение растягивать любую работу на очень долгий период. Просто счастье, что не нам с Мослом доверили процесс эволюции, в противном случае и по ныне человек не прошел бы в своем развитии дальше неандертальца. Мы научились настолько ловко тупить и отлынивать, что даже когда Руслан надеялся своим присутствием ускорить нас, мы выполняли данную нам работу так, что с одной стороны мы работали, и к нам невозможно было придраться, а с другой - фактически ничего не делалось. Ибо мудр тот, кто понимает – чем быстрее выполнишь данное задание, тем быстрее получишь новое. Мы с Мослом в этом плане были очень и очень Мудры.
 Но сегодня черной птице выпало счастье, не надо было ничего придумывать - к нам привезли вытяжки для туалета. Четыре вентилятора, два для мужского и два для женского.
 Руслан просто сиял, он оглаживал мозолистыми руками латунные бока агрегатов словно отец, получивший долгожданного сына в роддоме, он был нежен с этими долбаными пропеллерами как неумелый девственник, впервые обнявший женщину трясущимися, потеющими ручонками.
 Я и Мосол смотрели на них с ненавистью. Они были больше похожи на самолетные турбины, чем на вытяжки. Размером они были слишком велики, по моим прикидкам мощности, создаваемой подобным объемом, должно было хватить не только на высасывание воздуха из туалетной кабинки, но и вполне должно было хватить на отрыв от горшка отдельно взятого корейца среднего размера.
 И эти вытяжки надо было тащить, согнувшись в три погибели по узеньким досточкам в межпотолочном пространстве, потом крепить, а потом еще и подключать. После того, как Мосол провалился над магазином – потусторонние походы по потолку стало моей монопольной прерогативой. Мой вес, а точнее его отсутствие, позволял мне даже неловко оступившись встать на гипсовую плитку, которая не просто выдерживала подобное хамство, но, как мне иногда казалось, даже не замечала. Иногда во мне просыпалось желание попробовать пройтись по воде, особенно в моменты, когда я взвешивался, более того, я был даже уверен, что у меня бы все получилось, но чувство врожденной скромности и не желание хоть в чем-то быть вторым мешали мне осуществить эксперимент на практике.
 Однако, не смотря на то, что пропеллеры весили так же как я, Руслан настоял таки на том, что именно мне их надо переть и устанавливать, Так как если к и так не маленькому весу Мосла прибавить еще и вес вытяжки, он может не только провалиться оступившись сам, он может просто обрушить потолок весь, в целом, над всем рестораном.
С Русланом не поспоришь. Вообще спор подразумевает обмен аргументами между умными людьми, в связи с чем любые прения с ним были невозможны по определению.
 Работу разделили на три равные части - Мосол делает что то типа крестовин, для крепления всей этой хреномудии, я все это устанавливаю, Руслан заряжает фонарик. Есть такие фонарики, у которых на попе крышечка. Если ее снять, там находится вилка - включаешь в розетку и через некоторое время фонарик готов к работе.
 Буквально через два-три часа Мосол принес аккуратно сколоченные четыре досточки, Руслан притаранил фонарик и мне пришлось переть на потолок.
 Корейцы не дремали. Как только я дошел до середины пути – в ресторан ворвалась группа голодных туристов. Обратного пути для меня не было, так как вход на потолок находился в видимой для туристов части, точнее в данной ситуации правильнее сказать выход, но, учитывая, что в сложившейся ситуации это было одно и то же, я не буду больше парить мозг и продолжу…
Согнувшись, держа непомерно тяжелую вытяжку, и легкую, но совершенно неудобную для переноски деревянную конструкцию Мосла, я решил донести все это до туалета и тихонечко установить. Ибо в середине пути поставить все это было решительно не на что – конструкция, на которой висел подвесной потолок, состояла из весьма узких металлических балок и крепившиеся к ней доски тоже были весьма сомнительной толщины, единственное, что в этот момент было большое и толстое на всем межпотолочном пространстве - вытяжка у меня в руках.
Путь мой был не долог, но труден, в глазах начинало темнеть. Только дойдя до надтуалетной части, я понял – темнеет не в глазах, темнеет фонарик, точнее не темнеет, а перестает светить, медленно, но верно. Посмотрев с укором на уже тускло краснеющую вольфрамовую нить лампочки, я понял – путь обратно будет весьма любопытным, ибо пройти его придется в полной темноте. Эх, кабы тут был Мосол, он бы наверняка рухнул еще разок, с тоской подумал я о не состоявшемся развлечении и теме для обсуждений на пару дней.
 В тоске и унынии, мучаясь чувством одиночества и клаустрофобии, я провел пол час над мужским туалетом. Корейцы обо мне ничего не знали, а я не просто знал о них, я их чувствовал в прямом смысле этого слова.
 Однако все хорошее когда-нибудь заканчивается, заканчиваются так же и корейские туристы в нашем ресторане. Плотно покушав острых разносолов, поочередно, вдумчиво, посетив туалет, а некоторые ухари, как мне казалось, сделали это и не по одному разу, так как я начинал их угадывать по знакомому запаху. Так прям и хотелось крикнуть им сверху, привет мол, дружище, как я рад чувствовать тебя в нашем туалете снова, но, два барьера отделяли меня от этого - гипсовая плитка и языковой.
 Когда последний турист покинул ресторан, Мосол просверлил снизу в плитках потолка, над унитазами, дополнительные отверстия, а я тем временем установил вытяжку. Пришло время подключения вентилятора, однако, в полной темноте я не мог увидеть цвет проводов, а подключение там было полярное. Кое как, в тусклых отсветах, робко пробивающихся сквозь просверленные Мослом отверстия, я больше по наитию, нежели опираясь на зрение, практически подключил напряжение, было готово почти все, осталась маленькая деталька – подключить выключатель, совместив его с выключателем света. По гениальной идее Руслана, а гениальности его идей мог позавидовать и сам Леонардо, вытяжка должна была включаться одновременно с включением света в туалете, и выключаться соответственно тогда же. Все логично. Зачем вытяжке вытягивать неосвещенный воздух?
 Но, как я уже говорил, корейские туристы сидели в засаде и не дремали. Стоило Мослу подать мне два провода от выключателя – в ресторан ворвалась очередная группа посетителей. Причем туристы пользуются туалетом дважды, когда только приходят, и соответственно, перед уходом. Бодрящие запахи радостно и безудержно просачивались через отверстия, просверленные Мослом. Один кореец сменял другого на сидячем посту, каждый старался превзойти предыдущего. Воздух, пригодный для дыхания заканчивался. Я чувствовал, как и сам становлюсь немного корейцем – глаза, во всяком случае, уже сузились до предела.
 Чувство патриотизма, вот что спасло меня от корейской миазмовой экспансии! Я понял, что должен остаться в живых, ради продолжения дела борьбы с буржуазными проявлениями. Не дрогнувшей рукой я подсоединил один из двух проводов и замер, но… пути назад не было. Засевший внизу кореец был весьма исключительным. Что там видели в жизни токсикоманы с пакетами клея на голове, они просто дети, один глоток воздуха которым я дышал последний час, кардинально перевернул бы все их представления о галюценогенах… Кореец был упорен и не сдавался. Он мучался на пути к достижению больших целей, но судя по всему не достигал результата, так как продолжал сидеть в гордым, горным орлом на фаянсовом постаменте. Сверху, через дырочку мне была хорошо видна его малиновая от напряжения шея. Терпение мое лопнуло и второй провод, ведущий к выключателю, послушно лег на клему вытяжки.
…. В принципе, будь у меня пробник, определяющий в каком проводе плюс, а в каком минус, всего этого могло и не произойти. Но пробника у меня не было.
Прозвучал взрыв. Сноп искр, пыль и кусочки плитки стремительно рванули вниз на голову несчастного корейца… Каждый наверное видел, как стартует при выстреле стартового пистолета загорелый, мускулистый кенийский спринтер, но не многие могут похвастаться наблюдениями за начальной стартовой скоростью корейца сидящего на унитазе, над которым взорвалась вытяжка. Скажу как эксперт, я бы поставил на корейца все, что есть.

 Не пыль, не искры, с громадной скоростью летевшие ему на голову цели не достигли. Корейца на унитазе уже не было. Мелкой, семенящей рысью, на сколько позволяли спущенные штаны, он разящей стрелой вырвался из туалета, дважды скрипнув подошвами на повороте. Только достигнув середины огромного, заполненного посетителями зала он смог заставить себя остановиться. Наступила гробовая тишина. Зрелище было редкое и хорошо запоминающееся. Я метался над туалетом как тигр в клетке понимая, что я пропускаю.
 Осознав пикантность положения, кореец подтянул штаны, молча вышел из ресторана и забрался в свой туристический автобус.
 Оставшиеся в ресторане корейские туристы продолжили есть. И то понятно, полуголый кореец для них наверняка не в диковинку, а вот когда их покормят в следующий раз – неизвестно.